Пропавшие закорючки. Наталья Никольская
говорила насчет того, что может сегодня задержаться? – крикнул Игорь, услышав, как в соседней комнате прошуршали шаги Бабуси, которая умела передвигаться по дому почти что неслышно, как старый индеец на боевой тропе.
– Нет, а что? – с неподдельным интересом заглянула Бабуся в комнату Игоря. – Я думала, ты сам чего-то знаешь…
Вообще-то у Бабуси с Игорем имелась давняя договоренность о соблюдении полного территориального нейтралитета.
Игорь старался не заходить лишний раз в комнату Бабуси, обставленную какой-то допотопной деревенской утварью, даже если та начинала там вовсю громыхать какими-то непонятными железными предметами, или принималась прямо на подоконнике сушить яблоки или грибы.
В конце-концов, теперь это было ее законное право, и Игорь, как юрист это понимал четко и относился с полным спокойствием.
Ведь когда-то родители Игоря разрешили занять ему трехкомнатную квартиру в центре города только с тем условием, что в ней отыщется уголок для Бабуси – вот и пусть теперь живет старушка, как знает.
Но в свою очередь и Бабуся старалась как можно реже заходить в большую комнату, которую занимали Игорь с Ириной, но особенно – в так называемый офис «агентства ИКС».
После истории с «ангельской пудрой», когда Бабуся узнала, что ее «Горяшка» не просто работает юристом, что само по себе вызывало ее невероятное уважение («бумаги перекладывает – и за это деньги гребет!), но к тому же еще занимается и расследованиями, она перестала вытирать даже пыль на компьютере Игоря, полагая, что может случайно „подмахнуть“ в священном, пусть даже и отключенном ящике, что-нибудь важное.
Признаться, Бабуся не поверила, когда узнала, что этот драндулет с экраном стоит гораздо дороже цветного телевизора, и на всякий случай косилась на него с большим предубеждением, как, впрочем, и на все другие вещи в рабочей комнате Игоря, включая его трубки и книги.
– Ничего я не знаю, – буркнул Игорь, пуская к потолку кольцо черного дыма. – Знал бы – не спрашивал.
– Эх, Горяшка-Горяшка, – хитро прищурилась Бабуся. – А тебе ведь Иринку-то и поругать как следует нельзя, ежели она вдруг у тебя загуляет…
– Почему это?
– А то как же! – пояснила Бабуся. – Как же ты можешь ее поругать, когда она тебе на самом деле – нет никто? Никакая и не жена вовсе.
– Как это – никто? – возмутился Игорь. – Да как так – никто? Ирина мне – как раз жена, я вам уже, баба Дуся, сто раз объяснял. Просто мы живем в гражданском браке, не расписываясь в загсе. Сейчас так принято. На что нам какие-то бумажки?
– Смотри-ка, как ты интересно рассуждаешь, – укоризненно покачала головой Бабуся. – Сам всю жизнь одними бумажками только, да законами занимаешься, а как девку узаконить – так они тебе сразу стали и навовсе не нужны. Крутишь ты, Горяшка, что-то…Ой, вертишь! Смотри, как бы не докрутился…
– Мы, кажется, неоднократно договаривались, что вы, баба Дуся, не будете вмешиваться ни в мои служебные, ни тем более в личные дела, – проговорил Игорь, набрав в легкие побольше воздуха, и готовясь к разговору