Дети Солнца. Данила Светлояров
лет я со своим отцом ездил на Север и жил там у оленеводов. У меня дома хранится фотография, сделанная папой на Обской губе. Я там с посохом и в серой ненецкой малице. Игнат, у которого мы жили, договорился тогда со своими родными, чтобы мы не замерзли, одеть нас в теплые зимние национальные одежды. Когда мы ехали по снегу, началась метель и, если бы не его забота, нам бы тогда было несдобровать.
– А я своего отца не помню, – улыбка Евгения стала грустной. Он жил в другом городе, и мы с ним редко встречались. Мама рассказывала мне о нем, но из воспоминаний у меня осталась лишь наша поездка в пещеры. Он тогда посадил меня на плечи и сначала спустился с одной горы, а потом поднялся на другую гору, сказав, что в жизни всегда так – то вверх, то вниз. Главное не останавливаться.
– Меня папа тоже любил катать на своих плечах, когда я был маленький. А что сейчас с твоим отцом?
– Мама сказала, что он погиб в аварии. Я об этом узнал только через год, после того, как все произошло.
– Мой отец пропал десять лет назад по дороге на Байкал.
Евгений не моргая, уставился на Эрнеста:
– Когда это было? Десять лет назад? Мне тогда было семь с половиной лет. А перед моим девятым днем рождения летом я узнал о гибели отца.
– У наших отцов схожая судьба. Я бы даже мог подумать, что речь идет об одном и том же человеке. Только мне моя мама ничего не говорила, что у отца была другая семья. Я рос в семье один. Жаль, что у меня не было братьев и сестер, хотя бы сводных.
Этот разговор закончился тем, что Эрнест предложил Евгению, который жил неподалеку, после завершения карантина бегать вместе в лесопарке возле их микрорайона.
Открывать глаза в пять утра не хотелось, но Эрнест твердо решил сегодня, пока все спят, пробежать по лесопарку пару километров.
Надев спортивный костюм и беговые кроссовки, перед выходом из дома он спросил у Насти, какую песню та хотела включить сегодня утром. Настя ответила, что сегодня предпочла бы «Гедонизм».
Кроссовки привычно шуршали по асфальту, пока из-за крайнего дома не появилась опушка соснового леса. Когда Эрнест забежал на тропинку, ведущую вглубь парка, его рука сама потянулась за смартфоном. Он достал наушники из кармана и, надев их, включил песню.
«…Надеюсь, ты сейчас счастлива.
Как я вижу, боль ушла…
Интересно, чем ты занята сейчас?
Думаешь ли обо мне?
Используешь ли свои уловки,
Создавая волшебство,
Для кого-то еще?
Надеюсь, ты счастлива сейчас.
Но только то, что тебе хорошо,
Не делает тебя правой.
Только потому, что тебе хорошо…»
Выбор песни Настей был не очевиден. К чему эта светлая грусть, Эрнест не понял, да и не стал фиксировать свое внимание, сосредоточившись на снижении пульса и увеличении каденса.
Сегодня предстояло провести общее собрание, на котором было необходимо определиться с тем, как внутренние изменения в общине могут оказать воздействие на внешний мир.
Смысл