Супервольф. Михаил Ишков
лекцией о непознанных тайнах природы. Свое выступление он закончил призывом к собравшимся принять посильное участие в предстоящем научном эксперименте, который уважаемый «герр профессор» – так он представил меня – любезно согласился произвести в присутствии почтеннейшей публики. Для этого необходимо было выбрать комиссию. В комиссию вошли пять человек – сам начальник почты, уже знакомый мне почтальон, разъезжавший по Эйслебену на велосипеде, а также другие уважаемые граждане. Мне завязали глаза, и почтальон, человек восторженный, прекрасный индуктор, желающий всеми силами проникнуть в тайны непознанного, осторожно поддерживая за локоток и указывая путь, проводил меня со сцены. На площади установилась тишина, и я мысленно вообразил, как члены комиссии, согласно условиям эксперимента, азартно рисуют на доске кружки различного диаметра.
За кулисами почтальон стыдливо признался, что зовут его Теобальд, но все окликают его Тео, что ему посчастливилось побывать на моем выступлении в Лейпциге, и он восхищен моими попытками приоткрыть дверь к тайнам непознанного. Почтальон уверил меня, что для него великая честь помочь мне в проведении эксперимента. Я слушал его вполуха, мои мысли были заняты тем, что происходило на сцене.
Любители открывать тайны мироздания потрудились на славу. Они изрисовали доску вдоль и поперек. Когда Тео помог мне подняться на сцену и снял бархатную повязку, я на мгновение повернулся к доске, затем отвернулся и произнес:
– Нарисовано четыреста двадцать восемь кружков.
Подсчет занял пять минут. Число оказалось правильным. Любители пива дружно грянули «Хох» и затянули «Trink, Bruderlein, trink!»:
Trink, trink, Bruderlein, trink!
Lass deine Sorgen zu Haus.
Maide den Kummer und maide den Schmerz
Dann ist dein Leben ein Schetz.
Затем на доске написали два шестизначных числа. Я мгновенно сложил их, поделил и умножил. На каждую операцию мне потребовалось три-четыре секунды напряженного внимания. Комиссия во главе с мэром проверила ответы на бумаге, все сошлось.
На этот раз площадь откликнулась на удивление жидкими аплодисментами. Уязвленный, я решил наплевать на запрет господина Цельмейстера и под голосистое завывание «Roslein, Roslein, Roslein rot…» исполнил свой коронный номер. Суть его заключалась в том, чтобы кто-то из членов комиссии спрятал какую-нибудь маленькую вещицу среди зрителей. Единственное условие – не уносить ее с площади. Любители пива оживились, забыли о розочке, и я заранее начал потирать руки.
Меня вновь увели со сцены. Спустившись по ступенькам и закурив, я случайно глянул вдоль проулка – из ворот гостиницы выезжал какой-то грузовик. Я тогда мельком отметил – зачем грузовик в таком живописном месте? На задах меня продержали минут десять. Спрятать выбранную комиссией вещицу доверили почтальону, известному своей честность и неподкупностью.
Затем начались чудеса. Вернувшись на сцену, я схватил Тео за руку и попросил напряженно думать о том, где спрятана эта таинственная штукенция. Несколько секунд мне хватило, чтобы выбрать направление, наконец я