Солнце, море… дирижабль. Тимофей Царенко
и немедля включился в беседу. Официант тут же принёс ему очередной бокал.
– Неожиданный вывод, – Рей снова отхлебнул из бокала. – Кстати, а что это мы пьём? Никак не могу определить состав.
– Это чёрный ром, разведённый с содовой, сиропом на моссальских травах, кокаинумом и свежей мятой. Последний писк столичной моды. Очень бодрит! – Рядом со столом материализовался официант.
– Вкусно! – Салех покатал напиток на языке. – Принесите ещё!
– Психотерапевты лезут в запретное! – пафосно возвестил чиновник. – Зреть в душах – удел богов, но никак не людей. Не все двери стоит открывать, не все печати стоит срывать.
– Не вижу проблемы, – бывший лейтенант пожал плечами; в его исполнении этот жест обретал изрядную монументальность. – Есть такая штука неприятная, называется «траншейный шок». Когда человек долго сидит под обстрелом или бьётся со своими мёртвыми товарищами, которых поднял и натравил на него вражеский некромант. Честно отстреливается, грамотно рубится. А потом вдруг – бац! – и делается блаженным. Это ведь ну… болезнь!
– Мистер Салех, неужели вы жалеете трусов? Никогда бы не заподозрил вас в подобном! – Ричард скривился.
– Вот сразу видно шпака, который портянки не нюхал! – Рей отправил в рот щепоть изюма и покровительственно осклабился. – Трусы, да будет тебе известно, как раз траншейным шоком не болеют. А вот самые смельчаки, особливо после рукопашки или артиллерийской подготовки – запросто. Не дрогнул человек, порубил зомбаков или срань какую биомантовую на винегрет. А потом глядишь – сидит, улыбается радостно, друзей не узнаёт. И смеётся. Или плачет. Ну так эти… психолухи и выясняют, с чего так парня заколдобило. И даже, представляете, лечат!
– И тем самым бросают вызов богам. Драм-Шатор, владыка безумия в сером пантеоне – лишь он может даровать или лечить боли душевные. Так что, когда ваши психологи наберут силу, к ним придут бродяги и странники. Кто с ножом, кто с топором или куском грязной верёвки. А кто со спичками и поленом, чтобы дверь подпирать. Не слишком разумно гневить богов.
Эрих подтянул к себе блюдо с тонко нарезанным мясом, вяленым в смеси перца, соли и приправ.
– Думаете, боги обидятся? – Салех хмыкнул.
Разговор прервал официант, который принёс блюдо, полное живых перепёлок. Рей кивком поблагодарил, взял с тарелки птицу, ноги и крылья которой были аккуратно перевязаны шёлковой ниткой, и сунул своей винтовке, которая была прислонена к дивану. Лязгнуло, чавкнуло. Винтовка довольно мурлыкнула.
– Хм, звучит разумно. Поддержу мистера Салеха. Светлые боги не испепеляют врачей. И тёмный пантеон не трогает некромантов. Божества – лишь атрибуты наших страстей. Эманации, что обрели разум и силу!
Ричард взял с тарелки тонкий сырный блинчик, в который повар завернул ломтик помидора, сбрызнутый бальзамическим кремом.
– И всё равно я считаю эту психологию пустой и вредной тратой времени. Для чего заниматься психоанализом, когда есть алкоголь и славная