Сделайте мне ребёнка, босс!. Виктория Вишневская
лбу ярче проявляется.
– В машину мою иди.
Загробный голос пугает, и мне следует промолчать, но я всё же выпаливаю:
– А как же папина?
– Быстро, – говорит это так тихо, опасно, что мне плохо становится. – Ключи дай.
Активно киваю, чувствую, как его хватка оставляет моё тело.
– Они в салоне, – еле шевелю губами.
Кивает. А я что есть мочи быстро следую его приказу. Как только сажусь в салон авто – молюсь, чтобы у Назара Таировича улучшилось настроение и с ним можно было договориться.
Параллельно смотрю в зеркало заднего вида. Вдали Назар хватает парня за плечо. На мгновение мне становится жалко несчастного. Но только на пару секунд.
Он сам виноват, что врезался в меня! Наверное…
Мужчины скрываются за моей машиной, и дальше я ничего не вижу.
Нервно покусываю нижнюю губу, не могу усидеть на месте. Они же не дерутся, да? Я не сомневаюсь в силе Назара Таировича, но… Он из-за меня проблем не оберётся.
Хотя…
Через несколько минут Назар вдруг садится в папину машину и зло поворачивает руль, съезжая на обочину. В голове много вопросов, а я завороженно слежу, как он делает это уверенно, смело и красиво. Сглатываю, мечтая оказаться в салоне вместе с ним.
Но желание быстро пропадает, когда эта льдина возвращается в свою «железяку». Садится за руль, пока я пытаюсь слиться с креслом.
Как бы я не хотела и дальше продолжать это делать – надо узнать, что будет со мной теперь.
– А…
Начинаю, но тут же грозный баритон осекает:
– Молчи.
Рот от приказа захлопывается сам. Молчать так молчать… Когда нужно, я умею… Особенно, если от этого зависит, будет ли у меня в двадцать лет гореть зад от отцовского ремня или нет…
***
Через двадцать минут мы останавливаемся у офиса Айдарова. Узнаю здание, поскольку папа несколько раз приезжал сюда. А я с ним за компанию хвостиком гуляла.
Как всегда, смотрю на высотку с восхищением. Там, наверное, клёво на верхних этажах… И страшно. Поэтому никогда туда не поднимусь и не узнаю. Высоты уж сильно боюсь.
– На выход, – доносится загробный, пугающий голос.
Стоит ли говорить, что Назар жутко зол? Нет, не так… Он в ярости! Я впервые увидела вживую «побелевшие костяшки», о которых вечно пишут в романах. Тут и ноздри раздувающиеся были, и тело напряжённое. А ещё… Я по губам научилась читать. И то, что я разобрала – мне очень не понравилось.
Я быстро выскакиваю из салона, одёргиваю юбку-карандаш и, как нашкодивший щеночек, плетусь к Назару на покаяние.
Дойти не успеваю, как сильные пальцы в щёки впиваются.
– Вы чего…
– Ещё раз, – пронзает острым взглядом, в секунду прижимая меня к машине. Грубее сдавливает щёки. И пугает своим поведением! – Увижу за рулём тачки – будешь ходить пешком до конца своей жизни. Поняла меня?
Да почему он так злится и что говорит?!
Просто активно киваю, округляя от удивления и страха глаза.
– Словами скажи, – чеканит. Опять грубо, холодно, до мурашек по