Алексаша. Людмила Вячеславовна Федорова
нос воротит.
– Надоело мне тебя кормить! – возмутился Лёшка, положил хлеб и вышел из шалаша. А как злость прошла у него, вошёл и смешную картину увидел: Алексаша тянет свою тоненькую гусиную шейку к хлебу. Обрадовался Лёшка несказанно, аж до слёз: значит, Санька будет жить…
Выздоровел Алексаша, снова на свой промысел вышел, по рынку ходил как-то вместе с Лёшкой и заметил слуг Ветрова. Испугался, за руку Лёшку схватил и побежал, что есть сил, только босые пятки засверкали. Добежали до проезжающей телеги, залез Алексаша на неё, а Лёшка никак догнать не может. Слез Алексашка, подсадил Лёшку…
… Тут телега как дала ходу, Алексаша и свалился. Телега за угол повернула, только видел Алёша, как Алексашу слуги Ветрова утащили…
Грустно стало Алёшке, спрятал голову в ладони…
… Тяжела крепостная доля…
Вот настал вечер, пробрался Лёшка в избу Данилы, увидел Алексашу.
– Санька! – позвал его Лёшка, тронул за спину, а Алексаша как запищит. Оказывается, исполосовали розгами всю спину Алексаше за побег.
– Нет, не будет нам здесь житья, надо в Москву бежать!
– Беги, не беги – всё одно… – сначала ворчал Санька, но потом всё-таки согласился.
В Москве они присоединись к бродячему театру, хорошо там им жилось, только недолго: уехал театральный балаганчик, а мальчишек не взяли.
Тогда присоединились Лёшка и Алексашка ещё к двум таким же скитальцам: Трофиму и Мишке Тартынову. Трофим, как и Алёша, попрошайничал, а вот Мишка особым «ремеслом» зарабатывал. Сначала об этом никто не знал, просто Мишка на ночь пропадал, а утром приходил с большой суммой денег и красиво одетый.
А когда Алексаша подрос в красивого, с греческими чертами лица, с длинными песочного цвета волосами, парня, от которого нельзя было глаз отвести, Мишка сказал ему:
– Хочешь, Санька, заработать, от барина откупиться, семье помочь? Я знаю, как на красоте твоей деньги сделать…
– Как? – удивился Алексаша.
– А так: иди к тому же человеку, у которого я работаю, скажи, что деньги нужны, он тебя с богатенькой старой барыней сведёт, ты её приласкаешь, в баньку с ней сходишь, ублажишь, она тебе денег заплатит…
– Что?! Да как тебе в твою дурную голову пришло такой позор мне предлагать! Не собираюсь я себя так бесчестить, у меня ещё достоинство есть! – возмутился до глубины души Алексаша.
– Как знаешь… – вздохнул Мишка.
После этого случая так обиделся Алексаша на Мишку, что заявил Лёшке:
– Всё! Мы больше с этими ребятами не водимся!
Долго скитались Алёша и Алексаша по Москве, а потом устроились коробейниками: торговать пирожками.
Как-то торговал Алексаша пирожками на Красной площади и замер от того, что увидел: Всю площадь заполнили стрельцы, тревожно бил набат. Стрельцы поднимали на копья бояр, одного столкнули с колокольни, врывались во дворец, неистово кричали:
– Не хотим, чтобы нами Нарышкины правили! Хотим Ивана первым царём, а Петра – только вторым, а регентом над ними царевну Софью!
На одном крыльце