Все должны платить. Александр Анатольевич Майстренко
я, малы в говномесину, еще покруче , чем ты в свое время. Год назад поехал Бурого в аэропорт первый провожать, проводил, выпили с ним немного, он и пошел на посадку регистрироваться, а я глянул в окно, что на улице такси нет, ну и дай думаю, еще мурзану, а тут от чернышей, что цветами торговали два джигита отвалили и ко мне, че, как? А я такой главный весь, в пропитке до пят, шапка норка на башке, болт с собачью голову на клешне. Короче постояли с ними , еще вмазали, тут один конины пузырь достал и мне налил, себе, помню выпил, потом, все. Очнулся в сарае прикованный к бетонной стене. Холод, все болит, а утром дверь открывается и их человек пять зашло, отметелили, потом, еще и еще раз приходили. Потом, еще троих ко мне привели, тоже били, что обсцыкались с кровью некоторые, все зубы суки повыбивали. Потом теплее стало, они с автоматами пришли и погнали нас спутанных кандалами на ногах в горы , и мы там под настом черемшу драли стоя на карачках драть, так драли, что ногти слазить начали и кожа слазить начала, она, черемша эта как чеснок едкая, пока кожа не загрубела, думал сдохну от боли.
–Подожди- это такая хрень, что чурбаны на базаре продают соленая такая?
– Да, малы она, только та что солят у них внизу на огороде растет, ее позже режут, да солят, а это первая, она как щавель, только из-под снега в марте проклевывается, вот ее мы тоннами и рвали, а черныши эти бородатые, потом ее на Москву и дальше.
–Ты что типа в рабстве у них был?– спросил я все еще не веря в происходящее
–Типа да.
–Капец, и сколько?
– Да год, вот только приехал, слава Богу удалось от этих ишаков свалить. Я уж думал сдохну там.
–А как свалил, там же горы вокруг, да и местные небось сдали бы?
– Два сына и брат хозяина уехали за новыми рабами, а я уже год жил у них, даже в доме в прихожей разрешали спать, кандалы сняли, правда пришлось для этого других бедолаг застроить, чтоб поверили , порой так своих месил, что брызги летели, а эти гондоны ржали и дети их тоже. Раз в полгода они убивали кого-то для острастки, обычно самого слабого или если заболел кто. Прикинь, башку как барану тесаком отрезали, капец зрелище. Так вот все уехали, а тут холодильная камера сдохла, а мы когда не черемша, так баранов да коз пасли, до этого волки в отару пролезли да порезали овечек тьму, мы их порезали и в камеру , а тут я ж говорю хана холодильнику , на дворе вроде не тепло, но мясо разморозилось. Пришлось вниз на рынок ехать, а кроме меня и некому, хозяин жадный своих месных нанимать не стал с кишлака, а меня взял, мы до крыши их Нысу загрузили мясом и вниз , на базар. А там это чучело бородатое отвернулось , я и сдристнул по-тихому, там пацанчик из Ростова на фуре грузил саман я к нему, поведал че, как он и спрятал меня в за паллетами с кирпмчами этими . Потом Настя мне бабла выслала и я домой прилетел.
–Просто жесть какая-то,– только и смог проговорить я.
–Малой, ты на чем сейчас сидишь?– спросил Валик.
– Да не на чем, на Польшу как-то ездил, потом бензином на «Сове» , что на Олимпийке барыжил, теперь в кафе работаю, так, короче, ничего особенного
–Тут за год все поменялось, Дикун вместо меня спирт бадяжит, возит , падла молоковозами.