Новая пташка для владыки. Варя Светлая
Изоры вернул ее в реальность. Эллин раскрыла глаза и опустила скрипку. Наставница прогнала служанок, и они снова остались вдвоем в этой тесной комнате.
– Неплохо, – задумчиво произнесла Изора, в ее суровом голосе слышалось едва заметное одобрение, – что это за мелодия? Я никогда не слышала ее.
– Её написала я, – тихо ответила Эллин, и необъяснимая грусть уколола ее сердце.
Изора неопределенно хмыкнула и какое-то время молчала, расхаживая по комнате.
– Свое умение петь продемонстрируешь завтра, когда мы начнем обучение. Прежде тебя надо привести в порядок.
Она снова позвала служанок и дала им какие-то указания на каркающем языке. И величаво вышла из комнаты, оставив после себя едва уловимый аромат сандала.
Вбежали служанки и, смущенно улыбаясь, взяли под руки Эллин. Они пытались взять у нее и скрипки, но девушка сопротивлялась, упрямо вцепившись в инструмент.
Ее снова повели сквозь вереницу комнат, коридоров и залов. Перед глазами мельтешили двери, окна, незнакомые женские лица. Наконец, ее привели в очередную купальную комнату, небольшую, но роскошно отделанную. Ванна, наполненная горячей, обжигающей кожу водой, уже ждала ее. Эллин аккуратно положила скрипку на резную скамейку и, стянув с себя платье-тунику, без лишних слов нырнула в воду.
Следующие несколько часов ее уставшее тело намывали, умащивали его ароматными маслами и мазями. На каштановые волосы нанесли дурно пахнущую смесь, а волосы на теле удалили с помощью мягкого воска. Через какое-то время смесь с волос смыли, и они приобрели яркий вишневый оттенок и блестели как водная гладь.
На нее надели другое, голубое с золотистой каймой, платье, на ноги – простые сандалии. Влажные волосы тяжелой волной ниспадали на спину. На губы нанесли густой бальзам с ароматом малины и подвели к зеркалу. Поначалу Эллин не узнала своего отражения. Волосы по-прежнему были темными, но этот новый цвет изменил ее, сделал ярче, губы казались пухлее, а кожа – светлее.
– Госпожа приказала отвести вас в комнату и оставить там до завтра, – с легким акцентом прощебетала одна из девушек.
По дороге Эллин пыталась расспросить у служанок о владыке, Изоре, но девушки упорно молчали.
Вскоре они пришли к массивной красной двери.
– Сюда, – сказала служанка, указав на дверь, – мы придем за вами завтра.
И, больше не говоря ни слова, они убежали по коридору. Эллин осторожно толкнула дверь. Она ожидала увидеть очередную скупо обставленную комнату, но ошиблась.
Эта комната размерами больше походила на танцевальный зал. На полу – тонкие коврики и подушки, на стенах – гравюры и картины птиц, зеркала и полки. Широкие окна с выходом в сад. И много узких односпальных кроватей. Некоторые из них были застелены, на некоторых лежали какие-то побрякушки, платья. Но кроме нее, в комнате никого не было.
Девушка подошла к окну. Ей никто не запрещал выходить в сад, не так ли? А воздуха ей сейчас особо не хватало. Все