Фея для тёмного эльфа. Поцелуй любви. Кира Рамис
в тебе нуждаются, светлые всегда приходят на помощь, я знаю, мне Луи говорил. Поэтому нас так мало осталось.
Первые секунды ответом была темнота, но вот я увидела в этой непроглядной темноте сероватый туман. Это было так странно, так как света не было, но я видела серый силуэт роженицы, затем проступил второй силуэт, это был туманный ребёнок в животе, но он был не серый, а бледно-голубой.
– Вот в чём дело, вот почему он не хочет выходить, – малыш лежал поперёк. – А давай поиграем? – я обратилась к нему, протянув ладонь, в темноте моргнула, но вспыхнула тоненькая ниточка. Малыш повернул голову и протянул ладошку. – Сейчас ничего не могло быть важнее, кроме, как захватить жёлтым лучом малыша и, опутав вокруг груди развернуть.
Свет разгонял тьму. Стало заметно, как серый контур женщины тоже становится голубым. Малыш, словно поняв, что ему хотят помочь, замер, позволив ниточке опоясать себя, в какой-то момент он ухватился за мою магию и улыбнулся.
Нет, может, мне это причудилось, но пусть лучше улыбается, чем грустит.
Медленно развернула его головой вниз и потянула ниточку, сквозь пелену услышала вскрик матери, а за ним плач малыша. Открыть глаза не получалось.
Я продолжала сидеть, закрыв глаза и поглаживая пустой живот орчанки, женщина полностью поменяла цвета, ни капельки серого.
У меня получилось, всё будет хорошо.
Распахнула глаза и вспомнила, что ещё бабуля лежит на кровати.
– Ох, светлая, сильная магичка, – бабушка бодро пеленала малыша, стоя рядом со мной.
– Но, как? – всё что смогла – это показать пальцем на пустующую часть ложа.
В комнату принесли таз с водой, забежал счастливый отец.
– И не спрашивай, девица. Старенькая бабушка, век свой отжила, но ты не дала уйти, годок другой ещё поживу, – она подмигнула мне и положила малыша на грудь матери.
Чувствую, что врёт бабулька.
И тут же голову пришла чужая мысль:
«Много веков живу, но я не лекарь, я тёмный маг. Твоя магия нуждалась во встряске, вот я тебя и напугала. Не обижайся на старушку»
Улыбнувшись, я начал оседать. Чьи-то крепкие руки подхватили меня.
– Вы что наделали, – сквозь пелену прорвался голос Луи. – Если она пострадала, я натравлю на вас охрану…
– Луи, не кричи, – приподнялась на локтях, пытаясь улыбнуться. – Никто ничего мне не делал, просто я очень устала в дороге, а потом помогая малышу. Виновата только я, не рассчитала свои силы.
– Жива, жива наша девочка, – гном кинулся ко мне, его руки и губы тряслись.
– Не плачь, мы помогли малышу, он появился на свет, – погладила Луи по щеке.
– Оставайтесь в нашем доме на ночь, – пробормотал глава дома. – Это будет моей благодарностью за жену и сына. Этой ночью вас не найдёт ни один вестник. Я потрачу кристалл защиты и усилю полог. А на заре вас выведут из леса поближе к тракту, что ведёт в две стороны. Птицы так далеко не летают. И я не спрашиваю, куда вы направляетесь. Но если на перекрёстке свернёте на правую дорогу,