Во сне и наяву. Титан. Борис Конофальский
Глушко, он всегда всё знал. – Пойдёшь по Кубинской, пройдёшь Ленинский – увидишь, она слева будет. Там огромное здание. Не ошибёшься.
Прозвенел звонок, и сразу в кабинете появилась учительница, она едва не столкнулась со Светланой.
– Фомина? Это ты куда собралась? Сейчас урок будет! А потом мне с тобой нужно будет поговорить!
– Наталья Константиновна…, – Света уже стояла в дверях, – можно потом? Мне сейчас очень нужно уйти. Очень…
– Куда? – строго спросила учительница.
– К Пахомову, в больницу, – Света сказала это специально, она бы и так ушла, а произнеся это, она рассчитывала, что кто-то из ребят или девчонок вызовется пойти с нею. Может, Мурат, или Илона, но никто не отозвался. Мурат, как и все остальные одноклассники, просто смотрел на неё.
– Ну хорошо, иди, – согласилась учительница. – Завтра поговорим.
***
От школы до больницы оказалось не так уж и далеко, Светлана, правда, вымокла немного, подол платья, туфельки промокли. Зонт – это всё-таки не плащ и резиновые сапожки. Она, конечно, думала, что скоро похолодает, и ей будет нужна тёплая одежда, но больше она думала о Владе. Света теперь была уверена, что с ним всё будет хорошо. Ему же сделали две операции, по-другому и быть не могло. С ним произошло ведь совсем не то, что произошло с мамой. Она была уверена, что с ним всё будет по-другому. Если не умер сразу, значит, выживет. Ну а как иначе?
Большой холл. Тут многолюдно, больные и посетители занимают почти все лавочки. Светлана отстояла очередь, заглянула в окошко, а там, за компьютером, не очень приветливая женщина-медработник в белом халате.
– Добрый день. Мне к Пахомову. Владиславу, – говорит Светлана.
– Год рождения? – спрашивает женщина.
– Мой? – уточняет Света.
– Да зачем мне ваш-то, – медработница усмехается. – Пахомову сколько лет?
– А…, – а девочка и не знает точный возраст Влада. И она предполагает: – Семнадцать… Может быть.
– Господи, – женщина вздыхает, смотрит на Светлану осуждающе, – даже не знают, сколько лет… Вы ему хоть кем доводитесь?
Света не знала, кем она доводилась Владику. Нельзя же сказать этой тётке, что они с Владом мутят. Мутят. И вправду слово дурацкое. И тогда Света вспоминает старое и не менее дурацкое слово: невеста.
– Я его невеста.
Ей не очень удобно, стоящая за ней женщина слышит это, а медработница смотрит на неё с подозрением, но тон меняет:
– Когда поступил жених-то ваш?
– Вчера, – сразу отвечает девочка. – Утром.
– Проникающие ранения?
– Да, – кивает Света.
Женщина смотрит в компьютер и говорит уже совсем не строго:
– К нему нельзя, он на «интенсивке».
– На чём? – не понимает Светлана.
– Он в реанимации, на интенсивной терапии, с ним проводится комплекс лечебных мероприятий, допуска к нему нет, – женщина выкладывает перед Светланой бумажку с цифрами. – Вот справочная, можете звонить, вам будут сообщать о его состоянии, сейчас его состояние тяжёлое. Следующий!
«Реанимация, интенсивная терапия,