Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских асов. Нил Баскомб
и всех-всех-всех.
Рене вывел свою цвета губной помады Maserati на старт. Шестнадцать цилиндров, пять литров рабочего объема, надув – двигатель грохотал как самолет на форсаже. Это была самая быстрая машина, которую ему когда-либо доводилось водить, и Рене с первого круга захватил лидерство. Вторым с небольшим отставанием шел Руди Караччола на красной Alfa Romeo с двигателем 2,3 л, а третьим – фон Браухич на белом Mercedes-Benz SSKL (где “L” означало “leichte” – «легкий» по сравнению в предыдущей моделью SSK).
В 1932 году серия Гран-при проходила, по сути, по «свободной формуле», то есть, без ограничений по весу и габаритам машин, объему и мощности двигателя, сорту и расходу топлива. Это позволяло участникам выкатывать на состязания самые разнообразные авто, преследуя единственную цель – максимальную скорость. На управляемость при этом обращали куда меньше внимания.
Князь Лобкович стартовал на бело-голубой Bugatti T54, считавшейся особо сложной для пилотирования. В первом же повороте перед входом в южную петлю он попал в коробочку между двумя соперниками, чуть притормозил, чтобы высвободиться, и тут же, чтобы не зацепить правыми колесами газон, качнул руль влево, – и сделал он это, увы, резковато. На скорости 200 км/ч его Bugatti вошла в неуправляемую раскачку, вылетела через разделительный газон и встречную прямую на отбойник и, взмыв и кубарем пролетев по воздуху метров двадцать, разбилась об дерево. Из груды обломков на железнодорожной насыпи по соседству с трассой извлекли тело богемца с размозженным черепом. Князь умер, не приходя в сознание.
Препятствий для продолжения гонки эта страшная авария не создала. Поначалу Рене даже обновил рекорд круга трассы АФУС, пройдя его со средней скоростью 210 км/ч, но затем у него стала залипать в нажатом положении педаль газа, и он лишь каким-то чудом сумел ее высвободить и сбросить скорость перед виражом, избежав вылета. Сразу же после этого он зарулил на пит-лейн, заглушил мотор и вручную закатил Maserati в бокс.
– Приехали, – только и сказал он своей команде, переводя дух.
– Нет-нет, возразил Эрнесто Мазерати. – Тебе нужно продержаться в гонке до конца, иначе рекорд круга не зачтется.
Механики во главе с Эрнесто быстро осмотрели тягу газа его Maserati, нашли проблему и подмотали что-то в щели под педалью медной проволокой, оторванной от сигнального щита.
– Езжай, – сказал Эрнесто.
– Не выйдет ничего, – усомнился Рене.
– Просто оставайся на трассе до завершения гонки – и все, – умолял его Эрнесто. – А если вдруг с газом опять будут проблемы, выключишь зажигание кнопкой на панели и заглушишь мотор.
Рене вернулся на трек, но все его мысли теперь вертелись вокруг одного: что делать, если педаль газа вклинит на полном ходу прямо перед северной или южной петлей? Переход на пониженную, удар по тормозам и тычок по этой аварийной кнопке.
Затяжной пит-стоп из-за проблем с тягой газа отбросил Рене на последнюю позицию, причем наглухо, и он так и финишировал последним, зато