Последняя подмосковная (Покровское-Стрешнево: неизвестные страницы). Андрей Владимирович Потапенко
использованы в наших исследованиях, можно привести следующие:
Ещё в 1782 году Елизавета Петровна просила Московскую Палату Гражданского суда о выдаче ей копии с отказной книги о закреплении за ней имения отца. Помимо Покровского, владения включали ещё 7 сёл, включая Давыдково Ярославской губернии (о котором у нас дальше ещё пойдёт речь). Три года спустя, по осмотру 1785 г. исправником нижнего Земского суда, в усадьбе находился господский деревянный дом со службами, регулярный сад с 6 оранжереями с разными плодовыми деревьями, а также пруд с рыбой; в Иванькове находились 2 мельницы (крупчатка и мушная), и также пруд с рыбой. При усадьбе в то время числилось дворовых – 3 мужчин, 6 женщин и 7 детей. В Покровском числилось 9 крестьянских дворов и 38 человек крестьян, в Иванькове 11 дворов и 62 человека.
В первоначальном, 1766 года, доме, находились спальня, кабинет, сени, наугольная комната, столовая, казначейская, комната перед спальней Петра Ивановича, зал, две комнаты перед спальней Елизаветы Петровны, её спальня, уборная, наугольная его превосходительства (Петра Ивановича), прихожая, девичья, передние сени и верхние покои с небольшим складом мебели. Из убранства – «картин разных 106, портретов 25, зеркал 17. Часы стенные 1, шандалов 13». Мебель вполне обыкновенная, без указания на художественную ценность.
Вообще, замечает Сивков, «Покровское, конечно, не принадлежит к числу таких усадеб, которые могут поразить посетителей роскошью или художественным убранством/…/. Если кажется, что всё-таки стоит и нужно его изучать, нужно сохранять его как музей, то потому, что было бы слишком ложным представление о подмосковных усадьбах, как о музеях, наполненных первоклассными произведениями искусства/…/. Таких усадеб, как Кусково, Останкино и Архангельское было немного. Громадное большинство всё-таки приближается по своему типу больше к Покровскому» (курсив наш). Иными словами, Покровское представляло собой «типовое» имение своего времени, и именно в этом была его характерность.
В 1805—1812 гг., продолжает Сивков, в усадьбе шли новые перестройки: в архивах сохранились указания на расширение оранжерей, на то, что именно надо перестроить и перекрыть. Сохранился также чертёж каменных флигелей с пометками, что переделать. Очевидно, это результаты активной хозяйственной деятельности Елизаветы Петровны, обосновавшейся в Стрешневе после смерти мужа и занявшейся перестройкой усадьбы; как раз в это время и появился ныне существующий дом.
Новый дом состоял из 15 комнат парадного этажа, впоследствии перепланированных. На третьем этаже числилось 6 комнат, включая биллиардную.
Планировка первого этажа дома
Очень значительно увеличилось в новом доме число портретов. Появился один портрет хозяйки усадьбы Елизаветы Петровны в серебряной резной раме. Отмечено большое количество портретов в золочёных и чернёных рамах царской фамилии, 4 архиерейских, 1 монаха, 4 дамских, 3 картины философов, известный