Странненький. Сергей Ост
он победил
И какой ему прок
От расстановки тактических сил
Он уже всех простил…»
Голос делал ударение в слове победа не на втором слоге, а на последнем, отчего оно приобретало комичный оттенок. Но смысл песни был вовсе не комичным, а трагичным, отчего в голове у меня образовался некий диссонанс. Однако и текст, и мелодия, и манера исполнения мне мгновенно, как говорят, «зашли», и я решил при случае послушать остальные его песни.
– Нравится, – признался я.
– Ещё бы, – сказал Дыр. – Веня – гений, царство ему небесное, поколесил по всему Донбассу. Я не знаю столь же талантливых музыкантов – уроженцев нашего края.
– Кобзон? – предположил я.
Оба моих спутника рассмеялись.
– А ты хорош, – сказал Дыр. – На кого учишься?
– На философа учился.
– Почему «лся»? Выгнали?
– Считай, в академ ушёл. С деньгами трудности, не смог на коммерции.
– Да, времена такие. А я, угадаешь, кто?
– Спецназовец? Военный?
– Пфф, мимо. Я программист.
Я невольно хихикнул.
– Не похоже. Айтишники за компом горбятся и нормально получают. Я б тоже пошёл, но очень скучная профессия.
– Согласен, скучная, – признал Дыр, бегло пробежав взглядом по зеркалам на повороте в сторону выезда из города. – К тому же, главное, шо она могла мне дать, я усвоил сразу и накрепко, так шо решил немного поменять профиль, как ты верно заметил.
– Главное? И шо ж это?
Дыр немного наклонил голову и я представил, что в этот момент его невидимые под тканью губы сложились дудочкой, а потом растянулись, помогая формулировать мысль.
– Моя жизнь стала гораздо проще, когда я понял, что все мы, люди – всего лишь носители разных программ. Такие вот белковые автоматы, которых программируют семья, школа и телевизор. И главное в человеке – это не сердце, не душа, не кровь и не интеллект, а программа, которая заставляет его совершать те или иные поступки.
– Логично, – хмыкнул я.
– А знаешь, почему я перестал быть пацифистом?
Я отрицательно покачал головой, побуждая его продолжать.
– Ибо понял самое страшное. Некоторые, особо злокачественные программы, которые я ненавижу, умирают только вместе со своими носителями.
Судя по тому, какую сторону он выбрал в набирающем силу конфликте, я догадался, какие программы ему ненавистны, но, конечно, я мог понять его и превратно.
Остаток пути он общался со своим товарищем, а я молчал, наблюдая, как в частном секторе по сторонам от дороги облетает цвет вишен и яблонь. На носу Первомай, а за ним и день Победы, с которым была созвучна песня Дыркина. Хотя и повествовала она о совсем другом, очень личном событии, которое случается в жизни каждого из нас, подводя черту под всеми сражениями войны, которую мы ведём с рождения.
Мы доехали без приключений, я передал закупленную снедь и припасы. А Дыр привёз на блокпост кое-что малосъедобное, но весьма необходимое Мигулину, Митричу и их соратникам для защиты. Кажется, теперь вооружены были все.
Теперь