А любить никто не хотел. Артем Леонович Чепкасов
справки, позвонил нужным людям, простите уж старика. Я даже особенно придирчиво стал изучать те поступившие в суд уголовные дела, оперативное сопровождение по которым осуществляли вы, Николай Аркадьевич. И я видел ваш стиль работы, я понял, вы из тех, кто не боится. Словом, всё так, как мне Катенька про вас и рассказывала, и когда она сказала мне, что вас назначили начальником убойного отдела, а эта должность, известно, открывает путь в кабинет начальника управления и даже дальше, я искренне за вас порадовался. Не сомневаюсь, придёт время, и вы станете генералом. Вы этого, по-настоящему, достойны, в отличие от многих других. Так что, Николай Аркадьевич, если у вас с моей Катенькой дело движется к свадьбе, то знайте, я всеми руками только за. И супруга моя тоже…
– Получается, тварь я дрожащая или право имею. Так? – попробовал Ковалёв поддержать беседу, но понял, что опять не сумел.
– Это Достоевский, но его творчество я не люблю. Слишком мрачен. А серости будней мне хватает и без Фёдора Михайловича. Но знаете, не люблю вот, а всем советую. Что же разрешите откланяться и в ближайшие выходные жду вас на ужин. Пора вам познакомиться и с мамой Кати – мудрейшая женщина, скажу я вам. Не побоюсь признаться, не она, то я так и подъедался бы в секретарях у мировых судей. Короля делает свита, а успешных мужчин мудрые жёны. Могу вас заверить, избранница ваша вся в свою мать. До свидания, Николай Аркадьевич.
Когда отец Кати растворился в осенней темноте за зданием областной администрации, Ковалёв облегчённо вздохнул и, видимо, сделал это так громко, что Котёнок расхохоталась, но совсем не обидно.
Она всегда смеялась как-то по-особенному мелодично, завораживающе, словно вновь и вновь играя на сцене, произносила многократно отрепетированную речь, и совершенно не хотелось останавливать её смех. Кроме вчерашнего вечера.
Да, вчера она тоже смеялась, но уже фальшиво, будто специально играя скверный спектакль. И кривлялась прямо ему в лицо, обзывала его напыщенным индюком, придурком, не умеющим держать себя в руках и возомнившем о себе чёрт знает, что.
Отец её, помогая ей вынести из квартиры её многочисленные тряпки, в обычной для себя манере погрустить о человеке – неудачнике, спросил, помнит ли Николай, о чём они говорили при знакомстве, и когда Ковалёв ответил утвердительно, объявил так, будто это он был актёром театра, а не его дражайшая дочурка.
– Только полный идиот, Николай Аркадьевич, способен так скоро и так бездумно разрушить всё то, что возводил годами. Вы не смогли соответствовать тому уровню, которого сумели достичь, благодаря вашей же бесшабашности, непосредственности, храбрости, если хотите. Я ошибся в вас, мне очень жаль.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета