Бабушка. Анна Артюшкевич
окном синевой наливался вечер, и хозяин включил торшер.
Обед, плавно переходящий в ужин, все оценили по достоинству, приправу в виде дискуссий на актуальные темы – тоже, и теперь мужчины лениво потягивали коньяк, а дамы наслаждались ароматнейшим бразильским кофе, который привез Родион.
– А как продвигается твой детектив? – поинтересовался Яков у Ксении.
Родион поперхнулся:
– Ксюха за детективы взялась??
Пришлось его просветить.
III
Месяц назад Яков представлял узкому кругу ценителей свой новый шедевр. Ценители с бокалами бродили по гостиной и славословили Якова. Ксения пребывала в легкой депрессии, и ей стало завидно.
– Хочу славы, – заявила она подругам. – А то, считай, до пенсии дожила, – и ни денег, ни популярности, ни домика в Каннах. Мужика приличного, – и того нет!
– Приличного – это как? – уточнил один из ценителей, бородатый яшкин коллега. И состроил Ксении глазки.
– Приличного – это сильного, любящего и загадочного, – отрезала Ксения. – И немного сумасшедшего!
Бородатый загадочным не был. И сильным – тоже. Он почувствовал себя уязвленным и ехидно заметил:
– Ну, шизофреников здесь – хоть пруд пруди!
Ксения фыркнула.
И тогда он объявил:
– Господа! Среди нас присутствует дама, которая обещает стать знаменитой…
Он задумался и нагло соврал:
– Через два месяца!
Народ загудел. Яков хотел вмешаться и заткнуть интригана, но Ксению понесло:
– Через два, – так через два!
Народ принялся допытываться об ее планах, из чего можно было заключить: знаменитыми хотят стать все!
– Свою порцию славы ты уже получила, – прошипела Наталья. – Может, на этом и остановимся?
– Ни за что! – Ксения была непреклонна. А с присутствующими обещала поделиться секретом спустя два месяца, уже будучи знаменитой.
– Ну, ты и кашу заварила! – выдохнул Яков, проводив гостей. – Теперь они от меня не отстанут.
– Значит, все презентации твои будут посещать исправно в течение двух месяцев, – пробормотала Ксения. Она уже поняла, что ввязалась в сомнительную авантюру, а, главное, – подставила ни в чем не повинного Якова. И немного струхнула.
Хуже всего было то, что свидетельницей спектакля оказалась Аделаила – в прошлом кляузная девчонка из соседнего двора. Ее обходили за километр из-за лживости, мстительности и страсти к сплетням. А еще, по мнению Якова, она «завидовала даже пожару в чужом доме», и в этом он был прав. Аделаида обладала двумя талантами: могла из пяти копеек сделать тысячу «бумажек», причем, в твердой валюте, и умела пролезть на любое мероприятие, куда вход ей был негласно закрыт. В общем, то, что она оказалась здесь, могло доставить серьезные неприятности и Ксении, и Якову, и всей их честной компании, где Аделаиде так и не удалось стать своей, несмотря на ее титанические усилия.
«Да и черт с ней, – подумала тогда Ксения, – мне