Лехаим, бояре, или Мельпомена смеется. Актерские байки. Татьяна Борисовна Альбрехт
много историй передавалось из уст в уста об актерах МХАТа. А булгаковский «Театральный роман» подогревал интерес зрителя к закулисной жизни этого театра. Да и вообще, мхатовские корифеи были людьми очень уважаемыми, солидными, что называется, «на виду у общества». Но, надо сказать, при этом очень непосредственными и даже иногда озорными.
И уж не знаю, когда началась, но продолжалось это довольно долго, была у них игра под названием «гопкинс». Если кто-то из них скажет другому: «гопкинс», то тот должен обязательно подпрыгнуть, независимо от того, в какой ситуации находится. На не подчинившихся этой команде налагался денежный штраф. Конечно же, часто «гопкинсом» пользовались во время спектакля, в самых неподходящих местах…
Слух о «гопкинсе» дошел до министерства. Министр культуры Е. Фурцева лично вызвала к себе «стариков». Перед ней сидели, увешанные орденами, «осчастливленные» всеми почетными званиями, пожилые люди – великие артисты. Тем не менее, Фурцева стыдила их, как детей малых, грозно извергая банальные истины об искусстве. Опустив голову, ее слушали Яншин и Грибов, Станицин и Массальский, Ливанов и Белокуров… И вдруг, во время этого распекания Ливанов тихо сказал: «Гопкинс!» – и все подпрыгнули.
Совершенно иной вариант этой истории я слышал от мхатовцев лет тридцать назад – никто, разумеется, никого не распекал, это совершенно бредовая сцена, в которой министр культуры отчитывает самых маститых артистов страны, на самом деле речь была поздравительная. И не сидели они, а стояли, так как произошло сие событие на каком-то чествовании старых актёров, Фурцева произносила речь о том, что они – «наша гордость и слава…». И вся соль происшедшего в том, что вот в такой обстановке был произнесён коварный «Гопкинс!».
До сих пор ходит легенда, как Алексей Грибов и Борис Ливанов во время съемок фильма «Зигзаг удачи» допились до того, что откупорили банку со шпротами… «Выпустили» рыбок в бассейн и следом прыгнули сами. Затем, толкая шпроты носами, соревновались, кто кого обгонит с такой же рыбкой в ноздре. Но когда у Грибова спросили, так ли это было, он ответил: «Ни с Ливановым, ни со шпротами не соревновался. И все было не так…».
Зашли как-то Грибов с артистом Боголюбовым после съемок в «Метрополь», прекрасно посидели, но решили продолжить. Купили еще водки и пива, три килограмма живых раков и двинулись в баню. А там предусмотрительный Боголюбов предложил выпустить раков в бассейн, чтобы они не сдохли. Три килограмма «клешнястых» расползлись кто куда. Паника началась очень скоро. Одного недовольный рак больно укусил за руку, другого – за ногу, а кого-то – за самое интимное место. На крики примчался директор бани со свитой. Виновников переполоха искать не пришлось. Боголюбова знала вся страна. И директор начал ему выговаривать: «Поскольку вы прекрасно играли в фильме „Великий гражданин“, я с вами ничего не стану делать!» Вода из бассейна была выпущена, все три килограмма раков благополучно выловлены, завернуты в газету и возвращены владельцам…
Борис Ливанов любил длинные тосты. Обыкновенно, сев за стол с приятелем-артистом