Непростые смертные. Владислава Николаева
бабой… если патлы в глаза лезут, так обрезал бы – всё равно красоты они тебе не добавляют…
– У-у-у!!! – взвыл Хало, бессильно сжимая большие кулаки.
– Не обращай ты на него внимания, – Кирыч, походя, коснулся надутого мышцами плеча.
Хало доверительно заглянул старшому в лицо:
– Матери подарок! Почти не помню я матери! От платка запах слабый ещё оставался…
Тёмные одновременно глянули на внезапно ставшего хозяйственным Ибора. Светлая ткань зачернела, но наследник с энтузиазмом продолжал свой грязный труд.
– Отдай, – коротко велел Кирыч.
Тряпка полетела Хало в лицо. Он схватил на излёте, сильно внюхался, раздувая ноздри. Лицо его померкло, руки упали, одна – сжавшись на грязном платке.
– Не стыдно? – холодно спросил Кирыч.
– А чего? – на голубом глазу удивился Ибор. – Он же не помнит – так может, и мамаша его так пахла? Да и чёрная тряпка больше к его патлам подойдёт.
– Ты заплатишь мне, Ибор…
*
Тёмные мыли у реки довольно всхрапывающих жеребцов, оставшись в одних штанах. Ибор уже приобнимал направлявшуюся на стирку красотку. Девки шли от села, и не знал никто, что войско так близко подошло. Но да бояться не след – десяток наследников сделал дугу с табуном, оставив войско отдрыхивать после вчерашнего боя. Когда вместе выходили, по сговору, коней не загоняли.
Девки встали вкруг ясноглазых светлых, поставив корзины на землю, улыбаясь и ведясь на бойкие речи. Как обычно нашлись те, кто ясному дню предпочитает темень ночи – взгляд нескольких так и тянуло к реке, как светлые ни пели, ни балагурили и ни сверкали очами. Ибор привык, что уж кто-то да спросит, рассказать как зовут «тех крепких молодцев», и без ревности приступил к делу, добавляя к имени несколько подвигов. Девичьи личики серьезнели, глаза смотрели, как надо.
– А тот? – коснулась рукава тонкая рука.
Хало, о котором Ибор, конечно, и не заикнулся, чутко насторожился подле коня.
– А это всего лишь Хало, – небрежно протянул Ибор, – всегда первый у походного котла, чтоб когда в бой идти, был предлог в кустах отсидеться…
– Ну, Ибор… – процедил Хало, неразличимо расстоянием.
Девчонка неубеждённо мазнула взглядом, но смешалась и отвернулась, чтоб подружек не смешить.
*
Застолье. За длинным, ещё нарядным столом сидят мужчины, молодёжь подоспевает с игрища. Молодые парни садятся на положенные места: Хайк, Хизмут и Ивар, девки присоединяются к хозяйственным хлопотам, добавляют блюда на стол. Мужчины успели опрокинуть по одной чарке, сидят серьёзно, некоторые вовсе напряжённо.
Хайк и Хизмут у себя дома, двое мужающих тёмных. Хозяин дома – их отец, Хало. Ивар – откуп за долг, Ивар – сын Ибора, задолжавшего Хало и додразнившего Хало до крайности, Ибора, позабывшего, что должен, и за это расставшегося с первенцем и единственным сыном.
Ибор украдкой смотрит на Ивара, чтобы не привлекать внимания Хало. Тёмный пока вроде бы не замечает.
У Хайка и Хизмута есть всё: рост, стать, сила. Нет только Иваровых льняных с позолотой кудрей, васильковых