Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь (сборник). Рафаэль Сабатини
выражением.
– Если у вас есть подобное сообщение для моего отца, вы можете послать его лично от себя. Хотя не советовал бы этого делать, поскольку я еще не встречал Адорно, которого можно было бы взять на испуг. Советую вам, Джаннеттино, помнить об этом и когда вы разговариваете со мной. Если кто-то сказал вам, что мое терпение беспредельно, он вам солгал.
Это могло бы стать прелюдией к весьма серьезной ссоре, если бы не адмирал, быстро подавивший провокационные потуги своих вспыльчивых племянников.
– Поверьте, вы и так были слишком терпеливы, Просперо, и я вдолблю это нахалам в головы. – Он поднялся. – Нет необходимости стеснять вас более нашим присутствием теперь, когда все разъяснилось. Мы только задерживаем отправку вашего письма.
И он вывел заносчивую парочку из шатра, прежде чем они успели натворить новых бед.
Глава II
Дож
Патриотизм его светлости дожа Адорно был достаточно высок, чтобы противостоять напастям тех дней. Сияющая в палящем августовском зное Генуя за гордым фасадом и мраморным великолепием склоняла голову перед голодом. Войск маршала де Лотрека, шедших на Геную по суше, она могла не опасаться. Ее фланги и тылы были хорошо защищены естественными укреплениями – голыми скалами, образующими амфитеатр, внутри которого она располагалась. Если она и была уязвима вдоль узкой прибрежной полосы у основания этих скальных бастионов, то любую атаку здесь, как с востока, так и с запада, было столь же легко отразить, сколь опасно затевать.
Но тех сил, которых было недостаточно для штурма, вполне хватало, чтобы перекрыть пути снабжения, и за десять дней до прибытия в залив Дориа морские подходы уже с успехом контролировались семью провансальскими боевыми галерами из Марселя, ставшими теперь частью адмиральского флота. Итак, на Геную надвигался голод, а голод никогда не способствовал героизму. Истощенное население восстанет против любого правительства, возлагая на него вину за лишения. Осознавая это, сторонники Фрегозо в своем соперничестве с Адорно еще и подстрекали население к восстанию. Массы всегда легко верят обещаниям лукавой оппозиции, и чернь Генуи клюнула на посулы золотого века, который наступит с победой короля Франции. Она не только положит конец мукам голода, но и обеспечит вольготное изобилие на все времена. Поэтому от ремесленников, парусных дел мастеров, рыбаков, более не решавшихся выходить в море, портовых грузчиков, рабочих, от чесальщиков, моряков, чеканщиков, словом, от всех тех, кто тяжко трудился в порту, все громче доносились требования о сдаче города.
Вверх и вниз по улицам Генуи, столь узким и крутым, что встретить на них лошадь было практически невозможно, а в качестве вьючного животного чаще всего использовался мул, ходили люди, и в воздухе носилась угроза восстания против дожа, предпочитавшего знакомого дьявола тому, с которым еще предстоит познакомиться, и считавшего своим долгом перед императором продолжать сопротивление