Дотянуть до горизонта. Владимир Владиславович Малыгин
подталкиваю руку инженера и тут же останавливаю, придерживаю от дальнейшего поступательного движения.
Самолёт немного вспухает, придавливаю его, опускаю нос машины, держу на намеченной линии снижения, снова направляю нос машины в точку начала выравнивания. Левая моя рука так и лежит поверх ладони инженера. Скорость! Обозначаю пальцами движение назад, и бортинженер понимает меня правильно – чуток прибирает обороты. Вот так хорошо. Ещё чуток подкрутим триммер на себя. Отлично! Идём по глиссаде ровно, словно по ниточке.
Проходим над крышами, трубами и дорогой, успеваю заметить задранные вверх головы зевак, мелькает ограждение периметра аэродрома с полосатыми чёрно-белыми столбами. Вот и намеченный мною торец посадочной полосы. Обороты на малый газ, штурвал плавно на себя… Крен! Убираю… Ещё на себя… скорость падает, падает, на себя… На себя… Есть касание! Колёса раскручиваются, отдают на корпус вибрацией, но самолёт ещё летит… Словно никак не хочет покидать родную стихию и возвращаться на землю. Зато касание настолько плавное и мягкое, что вертикальной перегрузки никакой нет!
Падает скорость, машина опускается на стойки и чуть на них проседает, тяжело при этом вздыхает, встряхивает крыльями. Ну это-то и понятно, мне и самому там, в небе, лучше и легче. Там я почти свободен. Если бы ещё и мог самостоятельно летать… Как птица…
По инерции скатываемся в сторону, мнём колёсами редкую выгоревшую траву, катимся к месту стоянки. Там плавно торможу и даю команду на выключение двигателей. Переглядываемся с Игорем, отстёгиваемся и дружно подрываемся с места, покидаем кабину и оставляем самолёт на бортинженера. Потребности в лесенке ни у меня, ни у Сикорского нет, поэтому поочерёдно приседаем на обрезе открытой двери и, придерживаясь рукой за пол, спрыгиваем вниз, на землю.
Так же молча отходим к ангару, прячемся в его тени от послеполуденных горячих солнечных лучей.
Сикорский не выдерживает первым. Это-то понятно – изобретатель и конструктор переживает за своё детище.
– Ну, как?
– Отличный самолёт! И в управлении лёгкий, и летит выше всяких похвал, – не задерживаюсь с ответом.
Дальше обычные авиационные разговоры, о которых скучно рассказывать. Да и не интересны они неспециалисту. Основные интересующие меня вопросы решаю отложить на потом. Не здесь их обсуждать нужно…
– Если следовать твоему совету, то придётся утяжелять машину. Усиливать дополнительно броневую капсулу. Интересно, что из этого в конечном итоге получится? Хотя-я… Должно мощности моторов хватить! – подвёл итог Сикорский. – Ну что? Поехали, пообедаем?
По общему согласию отобедать решили в «Астории». А что? Дело-то стоящее! Всё-таки новая машина, новые моторы, усиленная конструкция фюзеляжа и крыльев. Центроплан и лобовая часть обоих профилей снизу и сверху зашита самой тонкой фанерой, что значительно увеличивает жёсткость крыла. Соответственно и его грузоподъёмность. Ну, тут не всё так однозначно,