Адмиралъ из будущего. Царьград наш!. Вячеслав Коротин
вот внутри натворил таких дел, что… В общем, не выжил никто…
Однако черноморцы с некоторым удивлением наблюдали, что не только настигают агрессора, даже обгоняют. Три русских линейных корабля уверенно отсекали «Гебена» от открытого моря. То есть пока еще нет, но тенденция наблюдалась именно такая. Да и флагман князя Путятина, «Три святителя», явно прибавил оборотов, чтобы поскорее присоединиться к битве. Более медленный «Ростислав» пока отставал, но при имеющейся ситуации тоже скоро должен был выйти на дистанцию, позволяющую дотянуться своими пушками до немца.
А соперники пока обменялись еще несколькими попаданиями: «Евстафий» получил в броневой пояс и под среднюю трубу, а «Иоанн Златоуст» и «Пантелеймон» отметились соответственно по одной из средних башен линейного крейсера и попаданием в носовую часть. Именно эта пара снарядов с бывшего «Князя Таврического» оказалась фатальной для германцев. Хотя последствия попадания стали проявляться существенно позже. Этот удар пришелся ниже главного броневого пояса, в «ахиллесову пяту» любого из германских линейных крейсеров – там не было противоторпедной переборки. Большинство отсеков впереди первой башни «Гебена» оказались затопленными.
А тут еще и подоспевший «Три святителя» «добавил огоньку», угодив с запредельной, можно считать, дистанции в палубу юта немецкого корабля. Ничего существенного, конечно, – просто пылает кают-компания и еще десяток жизней алчно забрал себе бог войны…
Противники сблизились до пятидесяти кабельтовых, и Эбергард приказал задействовать восьми-шестидюймовые орудия – дистанция вполне уже позволяла обрушить на врага град снарядов среднего калибра.
Наконец-то! Закончилось томительное ожидание всех тех, кто в страшном напряжении жил возле своих пушек в последние полчаса… Можно!
Зазвякали указатели приборов управления стрельбой, натужно заныли элеваторы подачи снарядов, поднимая наверх беседки, щелкнули своими «челюстями» замки орудий…
Залп! Корпуса броненосцев в очередной раз содрогнулись, дернулись в машинных стрелки манометров, зазвенели по палубам плутонгов выплюнутые пушками гильзы, и зазвучало по казематам: «Второе готово!», «Четвертое готово!», «Шестое готово!», «Готово!», «Готово!!», «Готово!!!»…
Залп!..
Снаряды, конечно, «игрушечные» по сравнению с главным калибром, но «курочка по зернышку клюет»: там в ствол орудия угодят своими почти пятьюдесятью килограммами, здесь небронированный борт пробьют и пожар устроят, да и просто лес водяных всплесков от недолетов здорово затруднит противнику эффективную стрельбу.
Сушон прекрасно понимал то, что в погребах «Гебена» достаточно ограниченный боезапас – по восемьдесят выстрелов на орудие главного калибра, что ведение огня с максимальной скорострельностью меньше чем через час сделает крейсер совершенно «беззубым». Но сейчас, именно в этот момент необходимо оторваться от русских любой ценой!
И Книспель, получив соответствующий приказ,