Русские войны XX века. Анатолий Уткин
Дуглас был послан представлять Польскую социалистическую партию в Токио под видом английского корреспондента. Дуглас прибыл в японскую столицу 7 июня 1904 г., туда же явились возглавляющие польскую социалистическую партию Роман Дмовский, Юзеф Пилсудский, Титус Филиппович (будущие – с 1918 г. – политические вожди восстановленной Польши: Пилсудский – президент, Дмовский – премьер-министр, Филипович – посол Польши в США). Пилсудского, требовавшего от японцев оружия, поддерживал Хайяси, самым лестным образом характеризуя его из Лондона. В любом случае, писал Хайяси, «опасения в отношении возросшей активности (мятежных поляков. – А.У.) и их возможного восстания по необходимости отвлекут внимание русских и ограничат их свободу действий».
Куропаткин
Куропаткин прибыл в Ляоян 28 марта 1904 г. и устроил свой штаб в железнодорожном вагоне. Все его опасения относительно сложностей организации в далеком краю увеличились реальностью многократно. Куропаткин «сосчитал» свои силы. 68 батальонов пехоты, 120 орудий, 12 артиллерийских установок на лошадиной тяге, 16 горных орудий, 35 эскадронов казаков. Войска не имели необходимой подготовки, стратегическая мысль уступила место эмоциям, расстояние и общее бездорожье лишали энергии самых твердых из русских воинов. Что оставалось делать Куропаткину? Он, человек с немалым военным опытом и очевидным здравым смыслом, видел единственно верный курс в отступлении.
Японцы высадились на континенте и подошли к реке Ялу. В самом широком месте долина имела около километра шириной. Отступающие русские части забили ее орудиями и повозками, все смешалось. Одного пулемета теперь было достаточно, чтобы уничтожить все это месиво солдат и орудий. Когда 4-я рота японских гвардейцев с криком «Банзай!» ринулась на удивительное смешение русских частей, в воздух взвился белый флаг. Русские сдались.
Была половина шестого вечера 1 мая 1904 г. Произошло нечто. Армия восточной страны впервые за несколько столетий по всем статьям обыграла европейскую армию. Значение этой победы для японцев гораздо превосходит ее физические результаты. Боевой дух японской армии необыкновенно вырос и оставался на высоте на протяжении всей маньчжурской кампании.
Печальная картина униженной России… Дата 1 мая стала трагической. Погибло 2700 русских солдат и офицеров и 1036 японских солдат (из общего числа 42 тысячи). Но дело было не в масштабах потерь. Япония с этого дня стала великой военной державой. Японский архипелаг стал одним из центров мира. Заем, в котором отказывали японцам еще в январе 1904 г., теперь обещали им Лондон и Нью-Йорк. Корея только что была «кинжалом», направленным в сердце Японии, а теперь она была японским «коридором» в Евразию (и будет таковой в течение следующих 40 лет).
То было начало многих начал. То была битва, после которой Россию стала преследовать буквально бесконечная череда несчастий. Лондонская «Таймс» справедливо писала, что «эхо этой битвы отзовется далеко, на огромные