«Ла»-охотник. В небе Донбасса. Роман Юров
майор? – попробовал поторговаться Виктор. – Этих орлов нужно откормить сперва, а вы мне две недели… Я с Рябченко два месяца не слазил, и это при том, что учил двоих. А вы мне целую ораву на шею посадить хотите и чуда требуете. Я таки вам не господь бог.
– Ты, Витя, не старый еврей, поэтому торговаться я с тобой не буду! – отрезал командир. – Я приказываю! А ты научи… Кстати, – Шубин оживился, что-то вспомнив, – с тобой замполит по поводу приема в партию не общался? Сказал ему, что подумаешь? Ну ты, Витя, дурак. Я и сам-то крепок бываю задним умом, но ты меня переплюнул. Подумает он тута! Ишь ты… Слушай старших, а я тебе советую вступить. Рекомендацию тута напишу.
Солнце уже клонилось к земле, подкрашивая горизонт алым. В синем небе там и сям висели облака. Крутобокие, тугие, ослепительно белые на востоке и розовые на западе. У столовой уже собирались летчики – прикидывая меню и строя планы на вечернюю киноленту. Виктор сегодня «пролетал мимо». Из землянки командира он вышел, кипя от злости. Походил кругом, порываясь вернуться и закатить скандал, но, немного успокоившись, решил, что ругаться и отстаивать свои интересы уже поздно. Тогда он направился к своим новоявленным подчиненным. Но младшие лейтенанты имели настолько испуганно-восторженный вид, что ему даже стало их немного жалко. Идея излить на новичков свое негодование сгинула на корню. И он, не говоря ни слова, ушел.
На стоянке царила идиллия. Мотористка с оружейницей расселись на пустых баллонах и что-то живо обсуждали, Палыч лениво курил в стороне. Судя по всему, к послеполетному обслуживанию самолета никто еще не приступал.
– Экипаж, становись.
Они неторопливо построились, недоуменно поглядывая на командира.
– Какого хрена? – начал Виктор. – Вы на войне или на курорте? Истребитель не обслужен, весь в масле, а вы тут херней маетесь? Думаете, что если я еще никого не отодрал, то на службу можно болт положить? А вот хрена!
Не ожидавшие столь внезапной и беспричинной вспышки гнева девушки испуганно вжали головы в плечи. Палыч удивленно задрал брови.
– Витя, ты чего? – спросил он.
– А ну смирна! – закричал Саблин. – Не Витя, а товарищ командир. Распустились, мать-перемать…
Он разорялся минуты две, выплескивая все, что накопилось. Наконец выдохся, успокоился. Смирнова с Ложкиной побледнели и выглядели потерянными, Палыч же недобро прищурился. Виктор даже подумал, что несколько перегнул палку, однако мысль включить заднюю его и не подумала посещать.
– Значит так, товарищ Малышев, задание первое… Я сегодня обратил внимание на отвратительное качество внешней отделки моего истребителя. Все эти выступающие латки, щели, вмятины и потеки краски, – он, наконец, дошел до цели своего визита на стоянку, – это все убрать. Вот тут дамы болтаются без дела, пусть займутся. Всяко полезней, чем чесать языком.
– Так ведь сколько раз латать приходилось? – попытался отбиться Палыч. То, что Виктор перешел на официальный тон и даже назвал техника по фамилии, подействовало на него