Негерой (воспоминания о неслучившемся). Владимир Щедрин
светлы очи. Например, о реакции бушменов, вышедших в ночь поохотиться на буйвола (очень уж, бедолагам, кушать хотелось) на исторический доклад Леонида Ильича Брежнева очередному съезду КПСС.
Такие телеграммы от моего агента всегда шли на ура, с грифом «срочно», за что я получал благодарности от шефа и едкие комментарии от коллег. Подписывая депешу в Москву, резидент обычно радостно потирал руки, приговаривая: «Молодец, Серега, знай наших! Вашингтон молчит, Париж молчит, а мы из своего медвежьего угла «ласточку»! Пусть Ильич в Кремле порадуется. Да, и в родном Лесу, может быть, нас ласковым словом помянут».
Ах, как любили на Старой площади такие «ласточки»! Получив их, бежали наперегонки по длинным коридорам, устланным строгими ковровыми дорожками. Толкались локтями, чтобы первым доложить вождю, что, мол, идеи коммунизма озарили своим сиянием далекий «Берег скелетов» в одном из последних оплотов колониализма в Африке.
«Парни» лет под пятьдесят в строгих пиджаках, идеально накрахмаленных белых рубашках и скромных галстуках темных оттенков наперебой спешили сообщить наверх (Самому!), что босоногие борцы за независимость Нузанги оценили брежневский доклад по достоинству. Лунной ночью, сидя у костра за вкусной буйволятинкой, вырывали «нетленку» друг у друга из рук. Зачитали важнейший документ эпохи до дыр. Потом детально его обсудили и на собрании своей племенной партячейки единогласно одобрили.
Был, говорят, один гад, воздержавшийся. Но он не в счет. Что возьмешь с несознательного и политически неграмотного служителя культа – местного шамана! Аксакал был к тому же туговат на ухо, а годков ему перевалило глубоко за сотню. Любил, мерзавец, импортную «огненную воду», а также пощеголять, особенно перед молоденькими соплеменницами, в набедренной повязке и военном френче с золотыми пуговицами, подаренном ему лично Вильгельмом Вторым. А, как известно, побывал Кайзер в этих местах еще в начале прошлого столетия.
По сообщению КГБ, бушмены в Нузанге полностью законспектировали все мудрые мысли из доклада Брежнева. Ловя недоуменный взгляд Ильича (а кто это, где это?), терпеливо разъясняли любопытному кремлевскому старцу, ну, это там, где очень жарко и дикие папуасы живут на пальмах. Но в тех краях урана прямо под ногами валяется немерено, да и камушки-самоцветы диковинные в изобилии имеются.
Надо бы их атаману нузангскому для борьбы с тамошними расистами оружия подбросить, да и дензнаки с портретами мертвых американских президентов ему не помешали бы в обмен на камушки. При упоминании об алмазах дремлющий Генеральный оживлялся, помнил, что дочурка их шибко жалует.
А какой у бушменов бешеный интерес проявился к «Малой земле» и «Целине»! Даже письмо на шкуре убитого льва накатали в Стокгольм (откуда только адрес взяли!), чтобы гениальному автору немедленно Нобелевскую премию по литературе дали. Правда, причитающееся денежное вознаграждение или его эквивалент в «огненной воде» туземцы попросили перевести на счет их вождя в швейцарском