Исправленному верить. Натали Тумко
аббатиса претендовала на эту роль лет… сто пятьдесят назад.
– Точно-точно. Примерно так, – подтвердил тот, не отрывая взгляда.
– Наш братик ее отверг. Ума не приложу – с чего! Была бы отличная подруга. Сколько она знала псалмов…
– Ну, зачем Олефу псалмы? – хихикнул Уманс.
– И то верно, – заметил Одон. И обратился уже непосредственно к гостье: – Поверьте, Никодима, мы пригласили вас познакомиться из лучших побуждений. Видите ли… Олеф все еще верит в искренность некоторых представителей… и представительниц рода человеческого.
– Как и я, – заметила Никодима.
– Но беда в том, что его семья не очень-то доверяет его выбору невесты…
– Невесты? О чем вообще речь? Меня не надо было спросить?
– О! Нет-нет, это не к спеху! – заверил он. – Сначала МЫ должны одобрить его выбор. И что-то мне подсказывает, что намечается жуткий мезальянс…
– Ничего, – «успокоила» гостья, – так и быть – снизойду, – она обвела присутствующих насмешливым взглядом. – Не парьтесь, кровососущие. Я не планирую бежать за фатой.
– Что может решать женщина в таком вопросе? – сказал Уманс пренебрежительно.
– А где сам «жених»-то?
– О, он не в курсе наших посиделок, – заверил Одон. – Его отправили по неважным делам, и скоро он не вернется.
– Н-да. Так я и думала.
– Наверное, вы покорили его своей непосредственностью и… современностью. Право, я не знаю – чем еще. Вы даже не слишком молоды. Вам – сколько? Лет тридцать пять – тридцать шесть? Возможно, если вас причесать и накрасить – что-то может и получиться. Но мы видели первых красавиц, таких, от которых дух сводило… Уманс, помнишь Джельду?
– Джельда? О!
– Ясно-ясно, – кивнула Никодима. – Я – убожество, а Джельда, полагаю – давно ластами щелкнула. Не без вашего участия.
– Современные женщины не хотят жить ради мужчин, – заметила Малена.
– И ради чего же они тогда живут? – удивился Уманс.
– О! – усмехнулась Никодима. – Обнаружилось масса поводов! Но вы это все знаете, если догадались в телефоне сообщение накнопкотыкать.
– Она не боится, – хмыкнул Уманс.
– Бедняжка, – заметила Малена. – Кстати, если что, у Олефа – алиби. А о нашем приезде вообще никто не знает…
Атмосфера в комнате поменялась. Вампиры с новым интересом смотрели на женщину.
– А знаете, друзья, – произнес Одон, поднимаясь с места и неотрывно глядя на Никодиму, – не кажется ли вам, что мы давно не развлекались? И что эта нахалка сама напросилась?
– Олеф, конечно, расстроится, – заметила Малена, но взгляд ее уже горел кровожадным нетерпением.
– Переживет, – хмыкнул Одон, медленно, плотоядно приближаясь. Подошел. Встал позади гостьи. Наклонился, вдохнул аромат пестрых волос. Потом медленно наклонился к ее шее…
– Жить надоело? – спокойно уточнила Никодима. Она даже не отшатнулась.
Одон замер. Нерешительно выпрямился.
– Она не боится! – слегка истерически прошептал Уманс.
– А ты слушай