Аттракцион мести. Инга Максимовская
коляске, тоненькую мальчишечью фигурку. Детские ладошки, вцепившиеся в подлокотники обтянутые веселенькой, разноцветной тканью, побелели от напряжения. Глаза ребенка, заглядывающие ей прямо в душу, светились странной не детской мудростью, смешанной с тоской.
– Нет, конечно не бросают. Разве можно самолично отказаться от такого счастья? Вот только, не всегда получается быть с теми, кого любишь. Это не зависит от наших желаний, – ответила она, потрепав малыша по растрепанным волосикам. Ей хотелось прижать к себе хрупкое, больное тельце и больше никогда не отпускать. – Твой папа нанял меня ухаживать за тобой. Знаешь, как Мерри Поппинс? Ты же знаешь Мерри Поппинс?
Малыш отрицательно качнул головой, и Милана заметила в его глазах разочарование и застывшие слезы.
– Ничего, мы обязательно прочитаем эту книгу, – пообещала она, и протянула ему руку, – Меня зовут Милана Владимировна.
– Я Васька, – ответил ребенок, – Василий. Вот только руки я вам не подам. Бабушка говорит, что я урод. Наверное так оно и есть, – горько продолжил он, а женщина почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног, а в горло впился колючий, похожий на свернувшегося ежа ком. Ей захотелось упасть на колени перед этим маленьким страдальцем, и вымаливать у него прощение, за всех, кто так зло обходился с ним до ее прихода. Такого больше не будет никогда. Милана вздохнула. Она вдруг вспомнила зачем явилась в этот дом. Странно, она пришла мстить, а жизнь оказывается давно сделала за нее ее работу. Что ж, она все равно уничтожит Крылова. Нужно только подумать, как это сделать так, чтобы не навредить ее мальчику. Ее вновь обретенному Ваське.
Семен надел костюмную двойку, и критично глянул в зеркало, которое отразило высокого, подтянутого мужчину, с волевым, слегка капризным лицом. Он не желал идти на эту встречу, не видел в ней смысла. Странно, но в последнее время, зарабатывание денег уже не приносило ему такого яркого удовлетворения, как раньше.
– Приготовь машину, Коля, – приказал он, нажав кнопку на селекторе, через час выдвигаемся. Семен поправил запонку, и медленно пошел в сторону спальни сына.
– И кого ты притащил? – мать выросла словно из-под земли, и сейчас смотрела на него, скривив в капризной усмешке губы. Боится. Понимает, что если в ней отпадет нужда, он не будет держать ее возле себя. Только не понятно, почему она меряет всех по себе. Странно. Семен был ей благодарен, за годы которые она провела рядом. А она, просто терпела, тех, кто мог бы стать для нее отдушиной. А стали обузой. Обидно и страшно.
– Мне некогда, – выплюнул Крылов, не обращая внимания на злые огоньки в глазах родительницы. – Няня будет жить здесь, хочешь ты этого или нет. Не нравится что-то, твой дом ждет тебя.
Мужчина искренне не понимал, почему эта, по сути чужая ему женщина, его мать, до сих пор не ушла. Зачем мучилась сама, и ранила их.
– Смотри, это заяц, – Семен замер, прислушиваясь к веселому разговору из-за двери. Васька смеялся. Его мальчик, его сын, от которого и улыбки то редко дождешься, заливисто смеялся, наполняя сердце