Сгорая дотла. Юлия Александровна Довгаль
довела Никиту до полуобморочного состояния. Он поехал с ней, и был рядом все две недели, пока ее держали в больнице. Ей делали уколы, ставили капельницу, заставляли кушать. Она плакала, часами смотрела в окно на чертову весну, которая была сама по себе, и не замечала ее беды. А Никита заигрывал с самой толстой медсестрой, и плёл чертиков из капельницы.
На седьмой день пребывания в больнице Никита куда-то ушел. Когда Настя проснулась, его не было рядом. Вскоре он вернулся с ее курткой в руках.
– Одевайся! – сказал он серьезно. На нем не было лица.
– Что случилось? – испугалась Настя.
Он не ответил. Внизу их ждала машина его друга. Дорога была мучительной и пугающей. Насте было плохо, хотелось лечь и заснуть, а приходилось сидеть и волноваться.
Машина остановилась у церкви. Никита не верил в бога, он был атеистом с рождения. Настя же верила, и, иногда, молилась.
Он помог ей войти в церковь. Там она долго разговаривала с батюшкой, пока Никита с другом курили у входа. Она рыдала, батюшка говорил простые слова простым языком. Потом дал ей кусочек хлеба и ложку вина. Это был обряд причащения. Она исповедовалась ему, рассказала все, что ее терзало, а он отпустил ей грехи.
Но это было еще не все. После, Никита отвез ее на могилу отца. Друг ждал их в машине. Никита притащил ее туда почти силой, за руку.
Перед ними был бугор земли и крест.
– Зачем ты меня сюда привел? – спросила она в панике. Она боялась этого места больше всего.
– Смотри! – рассерженно крикнул до этого сдержанный и молчаливый Никита, – Вот под этой кучей земли лежит отец! Наш отец умер! И его закопали в землю! – она зарыдала, упав на колени, он поднял ее за руки и встряхнул. Она смотрела на него мокрыми от слез глазами. Ее лицо было изможденным.
– Ты его любила. Я тоже его любил. И мама его любила. И он нас всех любил. Но так случилось! Его жизнь прошла. Она закончилась и не тебе судить правильно это, или нет. Ты не можешь его вернуть. Но ты можешь жить, ты – его самый близкий человек. Если он видит сейчас, что ты с собой делаешь, он в гробу переворачивается, потому-что он оттуда ничего не может сделать, ничего! Я тоже потерял отца! Ты хочешь, чтобы я и тебя потерял?! Может мне руки на себя наложить, раз тебе плевать на меня?! Если ты не перестанешь убиваться, и не начнешь есть, ты умрёшь! И тогда я тоже сдохну! Сразу! Поняла?! Мне надоело видеть, как ты угасаешь! Сука! Живи! Он не для того дал тебе жизнь, чтобы так ей распоряжалась! Или ты решила, что теперь тоже должна умереть?! Когда умирают родители – это нормально, это закон природы. А когда умирают молодые – вот это край! Ты думаешь, мама не переживает? Она по ночам разговаривает с его фотографией, и плачет! Она все держит в себе, ей еще тяжелее, просто она сильная! И отец был сильный. А ты в кого такая?! – временами он переходил на крик, тряс ее за плечи. Она была в шоке, смотрела на него широко раскрытыми глазами, из которых текли слезы.
– Врачи сказали, что тебя не выпишут, их лекарства не помогают! Понимаешь? Антидепрессанты не помогают! Ты будешь жить, или, может, тебя прямо тут оставить, чтобы два раза не носить, а?! –