В отсутствие начальства. Николай Свечин
смеялось над его идеями, и станцию ему пришлось купить за свой счет. Хорошо, что доходы с лесного имения позволяли делать такие дорогие приобретения.
Лыков-Нефедьев извлек аппарат, погонял его по эфиру, даже поймал какую-то передачу. Жаль, всего пятьдесят верст… Если доставить станцию, например, до Тернополя, сесть там под высоким деревом, забросив на него антенну, то теоретически можно дострелить радиограммой до русской территории. Военным кодом «Цезарь», который примет и расшифрует любая наша рота искрового телеграфа. Вот только окрестные землепашцы быстро заинтересуются, что делает на опушке подозрительный чужак с большим ящиком… Надо создавать цепочку близко расположенных станций, размещать их на хуторах, обучать связистов, усложнять коды. Сдвигать наши принимающие аппараты к границе. Совершенствовать технику. Увеличивать численность войск связи. До войны не успеем…
Со вздохом Павел убрал громоздкий аппарат обратно в чемодан. Полно фантазировать, надо думать, как уносить ноги. Значит, на юго-запад, в Триест? Но только не с помощью русинов. Хоть они и расположены к братьям-славянам, но именно среди них штабс-капитана и будут искать. Уже ищут! Контрразведка знает, что приехал человек из Варшавы забрать важное донесение. Яцевича вели от Перемышля и едва не довели до агентуриста. Тот не явился на кладбище, но он где-то в городе. Сейчас шерстят гостиницы и меблированные комнаты. Визитер приехал день или два назад, по документам значится как коммерсант или кто-то подобный. Наверняка к проверкам подключили полицию и добровольцев-поляков из стрелковых союзов. А это десятки человек, если не сотни. Подпоручик сделал самое главное – успел передать письмо. Запутывая возможную слежку, он должен был вчера обойти все женские монастыри, а их во Львове восемь! Пока разберутся с монашками, пока обломают зубы об маршрутника… Павел уже покинет Лемберг. Надо действовать через евреев, через их контрабандную цепочку. Галицийские ребята с пейсами купили все кордоны от Бордо до Житомира и создали самую эффективную секретную организацию, общеевропейскую, с большими оборотами. Товары они возили фурами и целыми караванами. Парфюмерия, фальсифицированные коньяки, предметы роскоши шли в Россию, а оттуда – монетное золото, золотой песок, опиум и меха. Таможни и пограничная стража ничего не могли сделать с этим предприимчивым народом. Слишком велика рентабельность, прибыли хватает, чтобы открыть любые двери. И потом они повсюду. Если во Львове иудеи составляли треть населения, то в Бродах, Борыславе и Залещиках – восемьдесят процентов, а в Болехове – девяносто шесть! Какая полиция, я вас умоляю?! Даже ушлые германцы махнули рукой на еврейский гешефт. Они приставили к каждому мойше по часовому. В результате развратились и хваленые гансы. Восточная Пруссия смахивала на контрабандный вавилон.
Утром отставной артиллерист Гереке в старом рыдване отправился из Сыгнивки[13] в Будапешт. Хозяин подрядился сбыть на Ривьеру партию русского каракуля,