Тихая радость в объятиях зрелых лет… Психологические истории и фантазии в ироничной форме в прозе и стихах. Евгений Вермут
и написано на морде.
Все знают, что домашние коты подолгу могут сидеть у открытого окна, жадно глотая воздух и наблюдая за пролетающими птицами. Наш Том не был исключением. Правда, настежь мы ему окно не открывали, оставляя небольшую щель, чтобы он не вылез на карниз. Один раз он сорвался. В тот раз ему повезло – он упал в снег с четвертого этажа. Мы не сразу заметили, а когда опомнились, Том пропал. Только через несколько дней нам его принесли чужие дети, уже знакомые с ним. Иногда дочка выводила его на прогулку в самодельной «упряжи». Потом он выпал еще раз, но с более тяжелыми последствиями. Получилось так, что он сбросил себя сам. Он сидел в форточке и вдруг ему захотелось поточить когти. Он сделал это на самой створке, подтянул ее к себе, и она его столкнула вниз. Я быстро спустился за ним, принес домой. Было видно, что ударился он сильно, вероятно, свалился на узкую асфальтовую дорожку под домом. Чуть бы подальше – упал бы в траву. Недели две он тихо лежал в своем углу, почти не ел, только пил воду. Слава богу, оклемался. Не зря говорят, что коты живучие. Я думал, что он, наученный горьким опытом, больше не полезет на форточку. Неправильно думал… Пришлось стекло второй части форточки заменить на металлическую сетку, чтобы проветривать комнату, не боясь за Тома.
Неудачный полет с четвертого этажа – не единственное злоключение Тома. С некоторых пор у него стал воспаляться низ живота. Мы не раз возили его к ветеринару, он так и не смог определить, с чем это связано, только прописывал мазь для заживления. Мы мазали, бинтовали, рана затягивалась, но через некоторое время воспалялась снова. Мы уже перестали ездить в ветлечебницу. Однажды, жена, в очередной раз обрабатывая рану, заметила что-то торчащее из нее, похожее за нитку. Она потянула и вытащила кусок нити, оставшейся еще после операции кастрирования, а ведь после нее прошло уже лет десять! Как только нитки не стало, рана очень быстро затянулась и больше никогда не беспокоила. Бедный Том! Сколько же ему пришлось помучиться…
А вообще, жизни Тома мог бы позавидовать любой домашний питомец. Наверное, никто больше так не терпел его проделки, как мы. Он не был злым. Никогда. Даже, когда не в меру котолюбивая соседка тискала его изо всех сил, он терпел сквозь зубы и всего лишь раз не выдержал и хватанул ее. Но только один раз. Надо было постараться вынудить его на этот поступок. Я не говорю, что его никогда не наказывали. Бывало и такое. Особенно, за украденную печеночную колбасу, к которой он питал особое божественное чувство. За разбитый горшок с цветком… Но мы понимали, что он всего лишь кот, тот же ребенок, непонимающий простейших вещей, поэтому относились к его слабостям со снисходительностью родителей. Когда был маленьким, смешным и неуклюжим, он вызывал бесконечное умиление и желание его гладить и ласкать. Когда вырос, остался таким же добрым и любящим всех настоящим членом семьи.
1993 – 2010 – годы под знаком Тома…
Так,