Масик. Ольга Витальевна Манскова
и многогранны. В Египте был даже город Бубастис – там поклонялись кошке. В сказках коты предприимчивы, ловки – но, часто злопамятны и легко расправляются со злодеями.
А в литературе? Заметим, что коты в художественных произведениях часто имеют ироническую, но при этом позитивную окраску. В отличие от собак: к примеру, Шарикова в «Собачьем сердце»… Или, чёрного пса Фауста. Ну, вспомните описываемых котов… Филистера – Мурра у Гофмана, милого и добродушного, хотя и слегка простоватого; искромётного Булгаковского чёрного кота Бегемота, исправно желающего заплатить за проезд, починяющего примус и сообщающего Азазелло, что он не похож на архиерея. А коты у фантастов? «Дверь в лето» Ханлайна, к примеру, или «Звёздный коот» Андрэ Нортон. Встречаются коты и у Стругацких, в «Понедельник начинается в субботу», и даже у Лафкрафта… Да, здесь следует отметить, что образ кота особенно любят мистические писатели и фантасты, потому что кошки в человеческом сознании всегда были связаны с потусторонними и сверхъестественными силами.
Но, ещё чаще стали использовать образ кота в мультипликации. Особенно замечательные образы созданы японским анимэ: «Возвращение кота», «Служба доставки Ки-ки» и рядом других.
Но, вернёмся к искусству слова. Песенный фольклор почему-то создаёт образ неизменно грустного кота: «Жил да был чёрный кот за углом, и кота ненавидел весь дом», или» И если она всё-таки придёт, хоть в это я давно уже не верю, в прихожей её встретит чёрный, чёрный кот, и сядет изваянием у двери», – пропел преподаватель неожиданным, приятным баритоном и продолжил:
– Хотя, говорящие коты – и в сказках, и в мультфильмах – неизменно несут здравый оптимизм и отличаются чрезвычайной сообразительностью. Такой образ – говорящего и весьма по-житейски мудрого кота проходит через многие сказки, начиная от «Кота в сапогах», и доходит до советской мультипликации: думаю, что всем известен кот Матроскин из «Простоквашино».
Таким образом, с древних времён – ещё со времён египетских мистерий – мы можем проследить тесную дружбу кота и человека. В литературе практически не встречается образа кота-дьявола или помощника злых сил, несмотря на то, что тысячи кошек были замучены в застенках инквизиции и сожжены на кострах и могли бы не питать любви к людям… А потому, примкнуть к силам зла.
А всё потому, что натура кота – радостная, позитивная, хотя и слегка ленивая, всё же не ассоциируется в общем коллективном бессознательном человечества с бесовскими силами, с сотрудничеством и службой дьяволу. Скорее, как можно видеть из гетевского Фауста, человек склонен представить дьявола в виде чёрной собаки, а не чёрного кота, хотя собаки издревле служат человеку.
Подводя итоги, скажу, что образ кота в литературе продуктивен, актуален и привносит позитивный заряд в творчество. И данный вопрос, озаглавленный мной «Кошки в литературе»,