Точка притяжения. Юрий и Аркадий Видинеевы
способных обратить их вольно или невольно во зло. А что делать, если собственно создатель непредсказуемого «бело-чёрного» джина сумасшедший, склонный к вспышкам агрессии, а, возможно, и к вынашиванию бесчеловечных замыслов?
Именно вынашивание неких бесчеловечных замыслов витало в информационном поле этого «Сотрясателя Основ».
Механизм организации работ в нашем «бункере» был добротно сконструирован и отлажен. Кроме того, он был надёжно оберегаем с помощью круглосуточного видеонаблюдения. В этом также проявилась гениальность и маниакальная недоверчивость «Самого».
По мере углубления в исследовательскую работу я всё более убеждался в том, сколь опасны могут быть определённые грани её использования, и приходил в ужас от того, что может сотворить с этим человек, не признающий разницы между «чёрным» и «белым», между добром и злом. Мои попытки самоуспокоения в этих переживаниях всякий раз разбивались, когда я вспоминал смех «Сотрясателя Основ», пугающий явными признаками безумия.
И я решил действовать.
Для начала я поставил перед собою две цели:
– протоколировать результаты своих исследований таким образом, чтобы не отображать в них «точки возможного роста „ядовитых зубов“»;
– вырваться из этого «бункера» и положить конец разработкам сумасшедшего гения.
Решение первой цели я с треском провалил.
После первой же попытки отойти от фотографической точности протоколирования полученных результатов, «Сам» вызвал меня на «беседу». Оказалось, что к каждому работнику приставлены не только «наблюдатели-визуалисты», но и «контролёры-аналитики». Последние проверяют составляемые нами протоколы на предмет их соответствия получаемым результатам.
«Сотрясатель Основ» объявил мне безо всякого «этического кокетничанья»:
«Если неточности протокола результат небрежности, то пусть это больше не повторяется. Иначе я тебя «утилизирую» как непригодный для меня материал. «Утилизация» будет произведена быстро и безболезненно.
Если в этом будет выявлена преднамеренность, я отдам тебя на растерзание моим подопытным крысам. Их пир я буду часто прерывать, чтобы растянуть его на много-много дней».
И я снова услышал его громкий смех, в котором бурлило и ширилось прогрессирующее безумие.
Оставался только план «B».
Глава 4. Мой план «B»
Я должен был что-то придумать для того, вырваться из надёжно охраняемого «бункера», миновать три окружающих его кольца бдительной охраны, добраться до силовых структур специального назначения, убедить их в том, что…
«Да кто же мне поверит?!»
Мало того, что мне не удавалось додуматься, как можно «вырваться» и «добраться», я ещё менее представлял, как можно «убедить», если против этого непробиваемой стеной стояло отсутствие у меня пресловутых «неопровержимых доказательств», без которых никакие решительные действия предприняты