Альфа Лиры. Записки русского морского офицера. Николай Васильевич Лукьянович

      25 декабря 1916 года

      Княгиня Надежда Александровна Барятинская возвратилась в Крым в свое имение Сельбилляр из Петрограда после похорон мужа Владимира Анатольевича, который умер 30 ноября. В последние годы тот много болел, был парализован и передвигался только в инвалидном кресле.

      Я был у нее с визитом, она мне передала письма от моих знакомых. Как я понял она настроена по причине больного сердца постоянно жить в Крыму. Княгиня рассказала мне при встрече, что в Петербурге почти повсеместно участились разговоры о бессмысленности войны, о напрасных жертвах и что самое страшное – о необходимости отречения императора. Все обсуждают недавнее убийство Распутина, значение которого в жизни императорской семьи, по ее мнению, явно и нарочито преувеличено. Надежда Александровна сказала мне, что когда великий князь Александр Михайлович заступился за убийц, то Государь ответил ему, что никто не имеет права убивать – ни великий князь, ни простой мужик.

      Только сейчас выясняются масштабы трагедии русской гвардии в июле этого года у реки Стоход. Как рассказывают сами гвардейцы, они шли на немецкие пулеметы до 20 раз за день. Глухо говорят, что гвардия потеряла почти половину своей численности, так ничего не добившись в этих бессмысленных атаках. Называют виновником этих немыслимых потерь командира Гвардейского корпуса генерал-адъютанта Безобразова, хотя, скорее всего, это злонамеренная клевета. В гвардии, насколько мне известно, его любили и уважительно называли «Воевода». Но тогда кто же виновен в уничтожении главной опоры Трона?

      Покойный отец мне всегда говорил, что какое-то помутнение разума поразило многих представителей нашего сословия, в том числе и генералитета, которые постоянно грезили революцией и вступали в масонские ложи. Неужели им неясно, добавлял он, что после падения монархии они первыми пойдут на плаху. Roma traditoribus non premia (лат. «Рим предателям не платит») – это аксиома во все эпохи и во все времена [5].

      В бою у местечка Трыстень погиб мой кузен – капитан лейб-гвардии Кексгольмского полка Александр Дмитриевич Орлов. Он написал мне в конфиденциальном письме с фронта, что дела у нас неважные и ему, как и его однополчанам-офицерам кажется, что русскую гвардию умышленно уничтожают. И действительно, один из раненых офицеров этого полка, лечившийся в Алупке, рассказал мне, что офицерский состав выбит почти полностью и что в других гвардейских и армейских полках ситуация такая же – офицеров довоенного времени в строю почти не осталось. Даже если это и преувеличение, все равно создается впечатление, что, уничтожая гвардию, империя решила подписать себе смертный приговор.