Солнечное перо. Анна Мирович
похожие чувства. Ей было не по себе – не от страха перед мертвецами, пирамидами и ледяной пустыней, а от чего-то внутреннего, давящего. Ей было жутко смотреть по сторонам, но по-настоящему она боялась не того, что ее окружало, а чего-то прораставшего из глубины души.
И все-таки он был рад ее видеть. Очень рад.
– Не получается? – спросила Антия. Ардион отошел от стены и предложил:
– Давай попробуем поискать другой выход.
– Все-таки не получается. – Да, она не изменилась. Всегда была юной язвой. Впрочем, ладно, он готов был ей это простить.
Ардион прошел к ступеням. Розового и зеленого зарева от полярного сияния, которое наполняло пирамиду пульсирующими волнами, хватало для того, чтобы понять: этой лестницы здесь раньше не было. Он снова поднял руку, и на этот раз сияние вокруг его пальцев задержалось подольше. Лестница уходила во мрак, она была неправильной, словно где-то исказились пропорции, и Ардион подумал: вот то, что разбудило меня на самом деле. Не видения, не тоска, не девушка в зеркале, которая смотрела на меня с сочувствием и теплом, а потом пришла из своего мира, чтобы разбудить тем неприятным образом, о котором рассказывают старые сказки.
Мир изменился. Мир испортился.
Все полетело к евграм в пасть.
– Ты спустилась здесь? – уточнил он. – По этой лестнице?
Антия кивнула. Она не подходила – благоразумно держалась возле постамента, и Ардион подумал, что ей, должно быть, холодно в этих дикарских тряпочках. Он оценивающе посмотрел на ступеньки, и вдруг одна из них дрогнула и потекла, сливаясь с соседней. Лестница в другой мир менялась, и сейчас от нее веяло чем-то живым и хищным, он даже уловил острый запах крови. Кто-то смотрел на него с изнанки мира, и этот взгляд был голодным. Кто-то протягивал руку, чтобы впиться в плоть, и оскаливал зубы, чтобы алчно рвать живое на части.
«Поднимись повыше, – услышал Ардион странный, едва различимый голос, полный треска и щелчков, голос, которого никогда не было в Ашх-Анорне. – Поднимись, и мы познакомимся».
Голос был наполнен такой замогильной жутью, что Ардион выбросил руку вперед, оживляя боевое заклинание, и с пальцев сорвались огненные шары, утонув в черном мраморе лестницы, и пирамида сотряслась. Искаженная лестница задрожала и на какое-то мгновение сделалась нормальной – просто ступеньки, ни следа измененных пропорций, ни капли порчи, но ощущение чужого взгляда осталось.
Мир изменился. Из него словно выдернули что-то очень важное. Лестница снова дрогнула и рассыпалась ворохом белых искр – Ардион едва успел спрыгнуть с последней ступеньки. Антия испуганно вскрикнула; обернувшись, Ардион увидел, что она уже успела вооружиться его мечом и теперь выставила его вперед с таким видом, словно собиралась отбиваться от чудовищ.
– Он церемониальный, – снисходительно объяснил Ардион. – Им разве что сыр нарезать.
Антия смущенно опустила меч, и Ардион вновь подумал, что рад ее видеть. В этой девчонке – нет, в ее величестве королеве Антии Таллерийской –