Играть и выжить. Вера Чиркова
средство, впрыснутое инъекторами трансформа полностью заживило рану. Но у нас нет этих часов. Нас ждет пятая линия. Судя по мрачным пророчествам, изредка вырывающимся у Танса – очень трудная.
Генз и Дитон, рыжий помощник Кани, приносят кучу захваченных нагаек и рюкзак с бони.
– Сегодня вся добыча по закону твоя. – Твердо объявляет Очил, – Если б ты не крикнул, – лежать нам всем тут без оружия и без единого бони в карманах. Да и потом ты их здорово сбивал. Так что забирай.
Вот еще чего не хватало, таскать одному кучу палок и мешок бляшек. А оно мне надо? Нет уж, таскайте сами, ведь это вы сюда за ними пришли. И едва я собрался открыть рот, чтобы озвучить эту мысль, как случайно заметил отчаянно тоскливый взгляд парня четвертой линии. Ну да, это же их оружие и их бляшки и они тоже за этим сюда шли. Но сегодня им даже еды не на что будет купить. Обложив про себя самым многоэтажным из известных мне выражений автора этой жестокой игры, решаю прощупать на вшивость своих случайных соратников.
– Скажи Очил, – испытующе гляжу на него, – а нам очень нужны эти нагайки?
– Ну, их можно продать, правда, если сумеем дойти до пункта без проигрыша. – Осторожно отвечает, не понявший еще, к чему я клоню, главарь.
– Но ведь без них идти намного легче. – намекаю я.
– Тогда лучше бросить наши, эти длиннее и крепче, – Похоже, Очил сообразил, наконец, чего я от него хочу.
– Тогда так и поступим. – Объявляю свое решение. – Поменяйте нагайки, а бони поделите поровну, только оставьте сначала парням на еду.
Когда через полчаса мы выступаем в путь, предусмотрительно привязав оставленные нагайки в развилке высокого дерева, четвертая линия провожает нас растерянными взглядами. К ним примешивается зависть, недоверчивость, скептицизм. Однако нет больше откровенной ненависти и отчаянной безвыходности, и это греет мое сердце крошечным огоньком надежды, что не все хорошее в этих людях безнадежно утрачено.
– Слышь, Ведун, а как тебя зовут-то? – Выводит меня из задумчивости настойчивый вопрос Очила.
– Что? А, имя. Арт меня зовут, а тебе зачем?
– Да так, для порядка. Что ж мы все, Ведун да Ведун. А ты, Арт, почему этих висяков не усыпил, вроде тоже внезапно свалились?
– Сам не знаю, – уклончиво отвечаю я.
Вчерашний допрос наглядно показал мне, что наша война с линиями находится под самым пристальным наблюдением третьей стороны, и этой стороне вполне по силам ужесточить правила. А это вовсе не в моих интересах.
На высокий, глинистый берег широченного оврага, по дну которого течет бурная, мутная речушка, мы выходим внезапно. Просто вдруг расступились густые деревья и перед нами распахнулась уходящая во все стороны пасмурная пустота.
запно. торого течет бурная, мутная речушка, мы выходим Ненадолго замираем на краю, рассматривая теряющийся вдали противоположный левый берег, на котором нас ждет второй пункт. По прямой нам до него всего несколько километров,