Я люблю тебя. Николай Викторович Игнатков
губам.
У желания взгляд
У желания взгляд,
Так посмотрит в тебя.
Ты ему уже рад,
И себя теребя.
Руку ей на лицо,
Проведешь по губам.
Уже чувство пришло,
И ведёшь по ногам.
Обнаженную твердь,
Она станет сосать.
И желаниям ведь,
Чувства нужно искать.
И проникнешь в нее,
Глубоко, глубоко.
За окном воронье,
День уже высоко.
И разносится плачь,
Во дворе детворы.
Она хочет упасть,
А за нею и ты.
У раздвинутых ног,
Уголочек манит.
И сдержаться не смог,
А ведь был как гранит.
И вошёл он туда,
Там, где ждали давно.
Начиналась борьба,
Победит кто кого?
Если сможешь сдержать,
Его огненный пыл.
Будет он уважать,
Ведь таким он и был.
Только время ушло,
Твой закончился бег.
А она все, – Ещё,
Ей ведь нужен успех.
И упали вдвоем,
Мы потом на кровать.
Ты лежала на нем,
Тихо стала стонать.
И взъерошенный он,
Вновь вагину нашел.
Это было как сон,
Только сон тот прошел.
Стояло лето
Стояло лето, сильный зной,
На берегу там, где березы.
Мы обнаженные с тобой,
И радость излучала слезы.
Ты ведь легла позагорать,
Тепло от солнца получая.
А я не мог себя сдержать,
Покой так грубо нарушая.
Стал над тобой и только тень,
Моя легла к тебе на тело.
И загорелся счастьем день,
И ты так сильно захотела.
Присев на корточки в траве,
Меня за бедра обхватила.
И он уже там на лице,
И ты лицом по нем водила.
Рукой взяла его к себе,
И нежно, нежно целовала.
И он весь твой, и он в тебе,
Из рук его не выпускала.
Берёзок стайка собралась,
И зашептали разговоры.
– Ты посмотри какая страсть,
Другая бросила укоры.
– Зачем у нас да на виду,
Им что ночного время мало.
А я рукой своей веду,
Туда где мокро уже стало.
Ты вновь ложишься на спину,
Раздвинув в ширь поднимешь ноги.
– Иди ко мне я помогу,
Туда что создавали боги.
И в тот божественный сосуд,
Войди сначала ты губами.
А я рукой побуду тут,
Там так тепло между ногами.
И я губами по губам,
И языком провел по краю.
И загорелся уже сам,
Меня уже пустили к раю.
Ты привлекла меня к себе,
Лицом к ногам лечь попросила.
И в ротик твой вошёл уже,
И я склонился где вагина.
Минуты те не сосчитать,
Их и березы не считали.
Но