Дорога чародейки. Ирина Мягкая
в главный столичный госпиталь.
– Правда, к герцогу и его семье меня не подпускают, – пожаловалась она. – Я лечу слуг, езжу по деревням и иногда помогаю городскому лекарю.
Севила была того типа людей, которые умеют говорить без умолку, но слушать их ничуть не утомляет. Несмотря на то, что я ни разу не застала ее говорящей с набитым ртом, она умудрилась как-то незаметно очистить свою тарелку, продолжая свою жизнерадостную болтовню. Мое участие в разговоре ограничилось угуканьем и хмыканьем, пока я воздавала должное еде, пышному омлету с жареной ветчиной. Утолив голод, я решилась задать интересующий меня вопрос:
– А почему молодой лорд проводит так много времени в глуши? Разве ему не полагается украшать собой столичные салоны?
– О, там целая история, – начала было Севила и умолкла, поскольку предмет нашего обсуждения покончил с завтраком и приблизился к нам.
– Госпожа чародейка, – обратился он ко мне. – У меня для вас есть первое задание, как вы на это смотрите?
Получив мои заверения, что я полностью готова отрабатывать свое жалование, Тайрен пообещал подождать меня в конюшне. Севилу уже отвлек мастер-целитель, так что я не стала дожидаться обещанной целой истории, быстренько заканчивая плотный завтрак.
После некоторых плутаний и своевременной подсказки от проходящего мимо слуги я отыскала конюшню. Лорд стоял у одного из денников, наглаживая шею пепельно-серой лошади.
– Его зовут Туман, у него хороший, ровный ход, хотя и немного игривый характер, – отрекомендовал он мне коня.
– Здравствуй, Туман, – я взглянула в бездонные влажные глаза жеребца, темные с фиолетовой искрой, и поняла, что влюблена. Конь был великолепен. Он обнюхал мое лицо, обдав щеки горячим дыханием, мягко ткнулся плюшевой мордой. А потом без предупреждения и объявления войны больно укусил за плечо. Я отшатнулась так резко, что потеряла равновесие и плюхнулась на пол. Используя только ягодичные мышцы, я проскакала до самой двери конюшни, оставив в соломе, покрывавшей пол, изрядную борозду.
– А ну не балуй, – одернул коня Тайрен, щелкнув того по носу. – Вы целы?
После осмотра выяснилось, что я действительно цела, и урон нанесен был в основном моральный – мое сердце оказалось разбито. Такое прекрасное животное с этими невероятными глазами оказалось тем еще дьяволенком. Теперь-то я заметила, что в глубине его глаз плясали чертенята, и конь доволен моим испугом.
Лошадей я любила, но каждый раз убеждалась, что лучше мне любить их на расстоянии. По переписке. Я стирала бедра при верховой езде, меня кусали, мне на ногу как-то раз наступили, едва не расплющив ступню, я падала с лошади, но продолжала восхищаться этими грациозными и сильными созданиями. Хотя ездить предпочитала в экипаже. Увы, как я и подозревала, сегодня никакой кареты с бархатными подушками не предвидится.
– Я приказал оседлать его для вас, но может, вы предпочитаете дамское седло? – осведомился Тайрен.
Вот уж нет. Дамские седла имели своих почитателей,