Последний рассвет. Екатерина Константиновна Гликен
сколько в моей жизни было дней. Тут были справки об отсутствии таких болезней, о которых я и не слыхивал никогда. Тоже странно: мукомольный комбинат, а не лаборатория по изучению ядерных отходов каких-нибудь ведь, а поди-ка! Ну, раз надо, так надо. Не нам, простым смертным выбирать, нам всё говорят: какими болезнями болеть, на карточку какого банка переходить, до скольки задерживаться, как в отпуск уходить. Трудовой кодекс? Читали, а как же, знаем. Отличная фантастика. В общем, деваться некуда – удивился, но все справки собрал.
Взяли меня в цех. Спецовку выдали. Талоны на еду. Место отдыха обозначили. Время на обед нарисовали. Пришёл с утра, уселся под календарем, считаю дни, сколько их до зарплаты осталось. Как ни крути – много. Такое себе развлечение. Помещались мы в подвале – окон нет, природу тоже наблюдать не получится. Потолок высоко… не доплюнешь…
Вдруг шорох какой-то по цеху. Народ заёрзал, зашевелился: «Идёт! Идёт!» Кто идет? Я шею вытянул, посмотреть. Да меня по уху бригадир обратно развернул: «Стой, – говорит. – Не шевелись. Не говори ничего. Что бы ни происходило – замри!»
Я замер. Только глазами хлопаю. Вижу – появилась дама в цеху опрятной наружности, приятная, только губы у неё странные. Очень красные и большие. Идёт, улыбается. А мужики все по стойке смирно стоят, как памятники, не шелохнётся никто. А барышня на каблучках, в юпочке, хорошенькая такая, если б только не рот её этот… А что мне этот рот? Развернул и к стене – и проблема решена. Словом, разомлел я и залюбовался. А мужики, как скалы над холодным морем, суровые и обветренные, ни один ни бровью не повёл. Это тоже мне странным показалось.
Ушла дамочка, я – к бригадиру, что за напасть? Бригадир мужик смурной, не разговорчивый:
– Работа нужна? – спрашивает.
Я опешил немного, говорю:
– Нужна, конечно, иначе, зачем бы я сюда устраивался?
– А жить хочешь?
– Странный вопрос, – снова пожал плечами я.
– Ну, раз так, делай, что говорю. Работай и вопросы не задавай. Понял?
– Понял, – резко ответил я и развернулся, чтобы уйти.
– Слышь, а талоны на обед дали?
– Дали…
– Не ходи в столовую… С собой шабашку носи.
– А почему?
– Работать хочешь? – вздохнув, бригадир вернул разговор в самое начало.
– Понял, – усмехнулся я. – Работай и вопросов не задавай?
Бригадир кивнул.
Со старшим не удалось завязать контакт, зато ко мне подошел Володька, такой же, как и я бедолага-грузчик, в бывшей жизни офисный работник.
– Что? Неласковый шеф? – широко улыбнулся он.
– Да ну его, – радостно ответил я.
Глядя на Володьку вообще нельзя было не улыбаться. Улыбка у него была широкая, как у Гагарина. Да и парень он был неплохой.
– Он всегда так, – усевшись рядом на мешки с мукой, ответил Володька.
– Слушай, а что у вас тут за порядки?
– А, – присвистнул мой собеседник. – Вон, ты о чем его спрашивал? Он не