Случайный ребёнок. Шанс на счастье. Виктория Вишневская
не удивлена, но… Нет. Я в шоке.
Беркутов детей любит. Но опасается. Логично, что он решил взять малыша из детского дома, но…
Он займётся его воспитанием один? У него же работа.
Или ему кто-то будет помогать?
Вопросы про его жизнь крутятся на языке, но я прикусываю его.
Я хочу это знать, но лучше буду в неведении.
– Кого хочешь?
– Пока присматриваюсь.
Волнение и странная тревога образуются на душе.
Почему-то… я думаю о Славе. Надеюсь, он не приглядел её.
Я желаю ей лучшего, но… Тогда мы больше не увидимся.
– А ты что там делала?
Хм, он не знает?
– Я работаю в фонде. Помогала этому детскому дому.
Хочется сказать ему «спасибо». Потому что без Артура этого фонда бы не было. Когда мы расстались, тогда, в больничной палате, после разрушающих слов врача, на следующий день Артур заявился ко мне со всеми бумагами. Первый. Разложил всё по полочкам, сказал, что по контракту, составленному нами же, Беркутов обязуется содержать меня даже после развода.
Фактически мы не были женаты.
Но он всё равно настоял на том, чтобы при разводе я получила… моральную компенсацию. Я не хотела брать. Оставила бы всё ему. И я ведь сделала это, пока на мой адрес в гостинице, где я решила пожить некоторое время, не пришла посылка. С золотой картой, документами на квартиру, машину.
Он обеспечил мне комфортную жизнь, которую… я долго отталкивала. Помню, как убрала всё в глубину шкафа и продолжала реветь белугой.
Я была сломлена.
Без ребёнка, без жениха, к которому у меня проснулись чувства. Долго не могла объяснить семье, что со мной и куда подевалась малышка, которую так долго ожидала Людмила.
А потом… Гостиница высосала все мои личные сбережения. Я не знала, куда податься: с Шариком, домашним любимцем, никуда не хотели пускать. А ехать обратно в Питер, где жила бабушка – я не хотела. Поэтому переехала в новую и пустую квартиру, подаренную Беркутовым. Продолжала ломаться там.
Пока всё не надоело.
Машина до сих пор стоит нетронутая в гараже. Раз в месяц мастер проверяет, всё ли с ней в порядке. А я в то время езжу на обычном авто, на которое заработала сама.
Картой я тоже пользовалась. В редких случаях. Например… когда жертвовала первые деньги на операцию мальчика. И когда основала фонд. Больше старалась не трогать.
И от этого кошки скребут.
Он всё выполнил по контракту, в который сам же и вписал эти условия. И я этим пользуюсь. И теперь думаю о том, какая же я сука… Он ничего не сделал мне плохого, а я кошусь и смотрю на него так, будто он как минимум – маньяк.
Может… просто непривычно?
И страшно?
Я не перестану повторять.
Но наших отношений я больше не хочу. И всё из-за страха снова забеременеть.
– Почему-то я так и думал, – вновь усмехается. – Раньше котов спасала. Теперь детей. Как Шарик?
– Нормально, – тут же улыбка на лице появляется. Только этот сорванец не давал сойти с ума. – Правда, ходит с облезлым хвостом. Свечку уронил на себя, теперь плешивый.
Не думала, что