Лимит. Серая мгла. Марк Лид
но ресурсов мало. Слишком большая территория, где он предположительно может быть. И, скорее всего, его глушили, поэтому вероятность, что мы его никогда не найдем, высока.
Аш подумал: «Он уже говорит о своем товарище в прошедшем времени».
На той стороне повисла пауза, потом Оливер откашлялся:
– Действуй. Даю зеленый свет. Звони Оркусу, пусть собирает оперативную группу в регионе. А я постараюсь по своими каналам выбить нам еще ресурсов. Надо реконструировать весь его маршрут. Ты хорошо его знал, поставь себя на его место, подумай, как бы ты действовал в подобных обстоятельствах. Его надо найти. Его, или его тело.
– Да, сэр. Буду докладывать по мере прогресса.
– Учитывая… выбывание Адониса из игры, нам потребуется замена. Я запрошу данные у Генриха. Как поступят новые лица, он сообщит.
– Есть, спасибо.
Часть 2. Новая жизнь
Глава 4. Дэниел
Апрель, 2033 г.
Госпиталь Шоненбург, пригород Цюриха
Боль нарастала постепенно. Сперва как зуд от укуса насекомого, который можно проигнорировать, перевернувшись на другой бок. Но неприятное чувство усиливалось, упорно переходя к стадии покалывания раскаленными иглами и, наконец, к ощущению раскаленной арматуры, проткнувшей ногу насквозь.
Дэниел Даск открыл глаза, захлопал ресницами, одновременно с этим вдохнув. Он очнулся в госпитале. Довольно распространенный случай для человека его профессии, хотя он всегда считал себя везунчиком и полагал, что с ним такого не произойдет. До недавнего времени так, собственно, и было. Теперь же все тело болело, особенно в районе правой ноги, от бедра и ниже. «Проклятье, снова не так повернул ее во сне».
Мокрый от пота, он попробовал пошевелить больной ногой, что далось с определенным трудом. Как и в любой другой раз после пробуждения уже на протяжении месяца. Он машинально попытался вспомнить, видел ли сегодня какой-то сон перед тем, как проснуться. Ничего осмысленного, как обычно. За исключением одного осколка сна, регулярно навещающего его беспокойными ночами. Это воспоминание оставалось неизменным – яркая вспышка, боль и темнота. Сейчас он не смог бы точно описать ее по ощущениям, но был уверен, что тогда боль была молниеносной и нестерпимой, мгновенно поглотив все тело и сознание без остатка.
Позднее врачи расскажут, что ему в ногу угодила разрывная пуля. Такой вид боеприпасов давно запрещен международными конвенциями и, вроде, не должен использоваться в полевых столкновениях, но когда террористов это останавливало? Ему сказали, что хирурги буквально по частям восстановили бедро, осторожно собирая кости при помощи медботов и органического геля, старательно вынимая кусочки пули. Ногу спасли, но ситуацию омрачало то, что даже спустя недели реабилитации доктора делали туманные прогнозы касательно возможностей полного восстановления. Без костылей ходить получится, но о карьере бегуна можно было забыть. В том, что болезненная хромота будет сопровождать его всю оставшуюся