Тайна замковой горы. Людмила Георгиевна Головина
лесника.
Но фонарик тревожно моргал, и принц, с трудом вырвавшись от благодарных родителей, почти бегом удалился в лесную чащу. Если бы он вернулся, то очень бы удивился. Домика на поляне уже не было, как и самой поляны. На этом месте громоздилась куча валежника, на которой сидели две вороны. А рядом стояла Золинда. От маленькой беззащитной девочки остались только грязные разводы на щеках.
– Ну, что же! Сумел на этот раз вырваться, в другой раз может повезти меньше! – сказала колдунья, И, обратившись к воронам, прибавила:
– Вы свободны. Благодарю за службу.
Вороны каркнули и улетели, на ходу обсуждая, понравилось ли им изображать безутешных родителей.
30. Первая фотография (продолжение)
Граф какое-то время молчал. Поль ничего не спрашивал – он понял, что только до этого места успела рассказать сказку его бабушка.
Затем граф продолжил:
– На следующее утро я проснулся, няня помогла мне одеться и умыться, и я по своему обыкновению ещё до завтрака выскочил во внутренний двор замка. Каково было моё удивление, когда я увидел, что около конюшни стояла карета, конюх запрягал четвёрку выездных лошадей, а лакей грузил в карету какие-то картонки и саквояжи.
Я помчался в столовую. Родители уже сидели за столом. Они пожелали мне доброго утра, но я не ответил, а сразу стал спрашивать, куда мы едем.
– Едем только мы с мамой, – ответил отец, – а ты нас подождёшь в замке.
– Не хочу, чтобы вы ехали без меня, хочу с вами, – закричал я.
– Рольфи, милый, – сказала мама, – мы уезжаем ненадолго, всего на неделю, ты не заметишь даже, как быстро она пролетит.
– Мы приглашены на ежегодный бал по поводу годовщины коронации нашего короля. Он прислал нам приглашение. Согласись, невежливо не явиться на королевское приглашение, – сказал папа.
Я продолжал упрямиться и капризничать:
– Ты недорассказала сказку! – обратился я к маме.
– Дорасскажу, когда вернусь, – пообещала мама.
– Рольфи, ну что ты, в самом деле, – нахмурился отец. – Мы и в прошлом году уезжали, ты слова не сказал. А сейчас ты уже совсем взрослый мальчик, и вдруг такие капризы…
Я не уступал, но, несмотря на все мои слёзы и уговоры, родители вскоре после завтрака уехали.
Я дулся и едва буркнул: «До свидания». Мог ли я тогда подумать, что вижу их в последний раз? Но какое-то предчувствие беды тяготило моё детское сердце.
Я всё время плакал, не хотел ничем заниматься, а вечером не пожелал слушать сказку, которую, было, начала рассказывать няня Лиззи.
Следующий день прошёл без происшествий. Я продолжал сердиться и слегка капризничать, но, поскольку я был, в общем-то, спокойным ребёнком, мне уже самому надоело моё поведение. Просто сразу признать, что вчера я вёл себя плохо, мне не позволяло моё самолюбие.
Итак, день, а затем и ночь прошли спокойно, но в середине следующего дня всё изменилось. Сначала прискакал верхом какой-то, неизвестный