Княжий род. Наследник. Виталий Свадьбин
перевязали. Сам я получил два разреза, повредили кольчугу, а куяк можно просто выбросить. Мои раны лёгкие, разрезали бок и разрез на спине. Убей не помню, где успел получить удары от татарских сабель. Из моих людей в живых осталось двадцать пять человек. После окончания битвы Потап с нашими холопами сходили на место бойни, подобрали пятерых из наших, с тяжёлыми ранениями. Следующие три дня собирали железо на поле боя. Искали живых, уносили мёртвых, чтобы похоронить по крестьянскому обычаю. Отлавливали бесхозных коней, подбирали сёдла с мёртвых животных. У меня вновь образовался обоз. Все наши пищали нашлись, подобрали и стрелецкие. За три дня воевода пришёл в себя и его с охраной отправили в Тулу. Из полка стрельцов уцелело полторы сотни, Еремей Житин тоже остался жив, получив только лёгкую рану. Потянулись русские обозы и конные отряды в сторону Тулы. Всем стало понятно, что хан Девлет Гирей ушёл в степь. Я узнал о количестве потерь. В этой «мясорубке» погибло больше пяти тысяч русских ратников. Тел крымских степняков насчитали больше пятнадцати тысяч. Всех посчитать невозможно. Возле первого рубежа русских находились только фрагменты тел, отдельно руки и ноги. Степняки сами затаптывали своих, перемалывая плоть людей и лошадей в фарш. Мой личный обоз состоял из пятнадцати телег, где сложены трофеи. По местным негласным законам большая часть принадлежит мне. Я разрешил холопам разделить всё серебро и медные монеты. Войску Шереметьева как трофей досталось знамя ширинских князей, одного из сильнейших бейских родов Крымского ханства – карачи-беков, которые могли утверждать Крымских ханов на престоле.
Лето 1555-ый год. Тула. Дорога домой. Царские милости.
Через десять дней мы добрались до Тулы. Встали рядом с общим лагерем. Отца не было с нами, а сам я не знал, что мне делать. Отправляться домой или ждать распоряжений воевод. Мои люди собрали на поле боя табун в триста лошадей, среди них были десяток аргамаков. Видимо знатные степняки владели ими, но они убиты. Мои раненые слуги стали чувствовать себя лучше, я решил прояснить ситуацию насчёт себя. Но неожиданно прискакал царский гонец. Мне сообщили, что меня к себе вызывает царь. Мои раны заживали. Оделся я по лёгкому, купил на тульском торгу кафтан, шёлковую рубаху синего цвета и сафьяновые сапоги, правда чёрные. Порты взял суконные. Приобрёл новый пояс с серебряными бляшками. А то не солидно как-то, сабля дорогая, а пояс простой, непорядок. Пришлось исправить. Пока ждали в лагере, я приручал трофейного аргомака. Меня Потап научил. Разложил перед вороным жеребцом яблоки, морковку и краюху хлеба. Конь выбрал морковку. Каждый день я обкатывал жеребца. Красивый конь достался, масть вороная, на лбу белое пятнышко, ноги до бабок тоже белые и что интересно глаза голубые. Эта порода лошадей относится к ахалтекинской породе. Конь признал меня, может просто ему нравилось хрумать морковку, которой я угощал его два раза в день. Назвал я жеребца «Вороном»
Царь расположился в тереме Тульского воеводы. Приняли меня не сразу, ждал почти