Просто люби жизнь. Софи Кинселла
великолепными итальянскими пейзажами, играет радио, а рядом сидит самый совершенный в мире парень?
Я пытаюсь проявить разумный интерес к окружающей прекрасной, суровой природе, но мое внимание постоянно возвращается к Голландцу. Потому что он нравится мне все больше и больше.
Он уверенно ведет машину. Не боится заблудиться. Пять минут назад он спросил у старика дорогу на ужасной смеси английского и скверного итальянского. Но его улыбка была такой очаровательной, что старик в конце концов вызвал из дома говорящую по-английски женщину, которая нарисовала нам карту. И вот мы здесь, на крошечной автостоянке на вершине утеса, откуда не видно ничего, кроме оливковых рощ, скал и бесконечного синего Средиземного моря.
– Как называется это место? – спрашиваю я, чтобы хоть что-то спросить. (Мне все равно, как оно называется.)
– Понятия не имею, – весело отвечает Голландец. – Но женщина поняла, что я имел в виду. Я был здесь вчера. Здесь здорово.
– Я собиралась выучить итальянский, прежде чем ехать, – с сожалением говорю я. – Но на все не хватает времени… Ты говоришь на других языках?
– Я стараюсь, – говорит мужчина. – Но они не запоминаются.
Он говорит так непримиримо, что я не могу сдержать улыбки. Многие люди в этот момент начали бы нести какую-нибудь чушь, но только не он.
Я иду за ним следом по каменистой тропинке к небольшой скалистой бухте с галечным пляжем и самой чистой аквамариновой водой, которую я когда-либо видела. Здесь нет ни шезлонгов, ни пляжного бара; это не такое место. Посетители пляжа – в основном сидящие на полотенцах пожилые итальянки в шарфах, защищающих волосы, и компании орущих подростков.
По обе стороны бухты – скалистые утесы, и на каждом – подростки, которые лазают, загорают, курят и пьют пиво. Пока я осматриваюсь, девушка в красном бикини прыгает в море со скалистого выступа и летит, визжа и размахивая руками. Мгновение спустя за ней следует мальчишка-подросток, который прыгает, болтая в воздухе ногами, и входит в воду с громким всплеском.
Они коротко борются в воде, затем он с торжествующим воплем поднимает над водой ее бикини, а девушка истерически смеется. Аудитория подростков на скалах разражается радостными возгласами, и Голландец бросает на меня настороженный взгляд.
– Вчера все было не так дико, – говорит он. – Мы можем поискать место потише.
– Нет, мне нравится, – улыбаюсь я. – Такое ощущение… ну, ты понимаешь. Ощущение реальности. Вау, – добавляю я, наблюдая, как другая девушка прыгает с каменного уступа. – Это высоко.
– Это здорово.
– Ты прыгал?
– Конечно. – Он смеется над выражением моего лица. – Я имею в виду, это безопасно. Там глубоко. Хочешь попробовать?
– Э-э… конечно! – говорю я, прежде чем успеваю подумать, хорошая ли это идея. – Почему бы и нет?
Мы находим свободное место на галечном пляже, и я снимаю свободное платье, втягивая при этом живот. Хотя я стараюсь не смотреть в его сторону, я чувствую, как Голландец разглядывает меня в купальнике. Он черный, с глубоким вырезом,