«Свет и Тени» врагов, «совместников/совместниц», «коллег по ремеслу» и… не только генерала Бонапарта. Книга 2: от М до Я. Яков Николаевич Нерсесов
не исключают, что в ту пору Нельсон был очень озабочен идеей обогащения путем захвата богатых испанских «золотых галеонов», перевозивших через Атлантику драгоценные грузы из богатейших Перу и Мексике. Так, в частности, он жаждал перехватить очередной мексиканский галеон на подходе к о-ву Тенерифе (Канарский архипелаг). Будучи в большом фаворе после предыдущего победного сражения у Джервиса (получившего за него много «преференций»), Нельсон сумел-таки уговорить того на грабительский набег на местный форт Санта-Крус где по донесениям разведки хранились перегруженные с умудрившегося в непогоду проскочить британскую блокаду «золотого галеона» из испанской Мексики. В конце концов, новоиспеченный граф Сент-Винсент (адмирал Джервис) польстился на выгодный куш и выделил новоявленному «корсару» Нельсону три линейных корабля, три фрегата и несколько мелких вспомогательных судов.
Именно тогда в ходе провального штурма тенерифского Санта-Круса с его сокровищами, он, в третьей решающей (ночной) атаке, когда на море штормило, неоправданно рискуя, рванется вперед в числе первых, попадет под ураганный перекрестный орудийно-мушкетный огонь испанцев, потеряет правую руку и его спасет служивший вместе с ним пасынок Джосая Нисбет. И это при том, что Джервис давая добро на эту операцию, приказал Нельсону самому в пекло не лезть, а лишь руководить операцией, но тот в очередной раз (вспомним сражение при Сент-Винсенте) проигнорировал приказ своего командующего. Правда, пока его адмиральский шлюп не собрал всех моряков, оказавшихся в воде из разбитых вражескими ядрами шлюпок, он не позволял отвезти себя на свой «Тезей» и истекал кровью. Матросы «Тезея» хотели было поднять изувеченного контр-адмирала на борт из шлюпки, но тот приказал, чтобы ему кинули с борта веревку и, схватившись за нее левой рукой, помогая себе обеими ногами сумел-таки, подтягиваемый сверху, оказаться на палубе.
…Между прочим, приказ об ампутации раздробленной руки Нельсон отдаст сам – он понимал, что с рукой придется расстаться, и чем быстрее пройдет операция, тем лучше – и не проронит ни звука, когда корабельный лекарь, хватив для храбрости пару квинт крепчайшего рома, будет ее отпиливать пилой без всякой анестезии, правда, самому оперируемому он тоже даст пару стаканов этого «обезболивающего». Потом рассказывали, что самая невыносимая боль была, не тогда, когда хирург пилил кость, а в тот момент когда он холодным лезвием отделял болтавшиеся куски кожи с мясом. С той поры Нельсон издал приказ по своей эскадре, чтобы врачи перед операциями обязывались прогревать пилы и ножи. Когда его самого спросили, что делать с его ампутированной выше локтя рукой: забальзамировать и отправить для захоронения у него на родине, то он распорядился бросить ее на койку храбреца убитого тогда рядом с ним, когда его будут хоронить. (По морским законам погибших в море моряков за редким исключением погребали прямо в море, привязав к