Паук приглашает на танец. Варя Медная
пропела своим волшебным голосом:
– Если ты мне лжёшь… пусть это будет адски больно.
Мистер Фарроуч сделался белее утопленника, углы рта дёрнулись, глаза превратились в чёрные ямы. И, прежде чем я успела сообразить, что она имеет в виду, он выхватил у неё вилку и с размаху всадил в свою больную ногу. Я вскрикнула от ужаса, но мой крик потонул в его болезненном рычании. Он повалился на мраморный пол, хватаясь за ногу и кусая губы до крови, чтобы заглушить рвущийся наружу вой.
Постояв над ним ещё какое-то время, леди Фабиана развернулась к двери. На её губах змеилась довольная улыбка, от которой меня замутило. Я еле успела отпрянуть от щели и спрятаться в нишу. Она меня не заметила и прошествовала мимо, грациозно держа спину и шурша шелковыми юбками. Едва дождавшись, пока она скроется за поворотом, я бросилась наверх. В спину мне неслись стоны камердинера, так и оставшегося лежать на полу.
Мне понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя, но перед глазами всё ещё стояло его искажённое лицо и её торжествующая улыбка. Она знала, что он ей лжёт, и прекрасно понимала, что чары не позволят ему ослушаться. В действительности адская боль предназначалась вовсе не ему, а графу. Но Кенрик Мортленд не из тех, кто позволит собой командовать. Несмотря на неприязнь и безотчётный страх, которые вызывал у меня мистер Фарроуч, мне стало почти жаль его.
Я так устала, что едва помню, как разделась, рухнула в кровать и забылась сном. Но и тогда я продолжала решать головоломку. В сновидении я шла в классную комнату, чтобы забрать леди Эрселлу и виконта на урок. Я толкнула дверь, шагнула внутрь, но вместо классной комнаты очутилась в садовом лабиринте. Я позвала своих воспитанников, и ответом мне был смех леди Эрселлы.
– Миледи, – позвала я, – виконт, где вы? Пора на занятие!
– Давайте лучше играть, мисс Кармель! Отыщите нас!
– Никаких игр, у нас урок.
– Нет, сначала игра, – настойчиво повторила девочка.
– Миледи, виконт, вернитесь! – увещевала я, стараясь, чтобы голос звучал как можно строже, но сама слышала, как он дрожит: я потеряла детей графа в этом лабиринте. Что сделает леди Фабиана, когда узнает?
– Раз, два, три… – донёсся до меня голосок леди Эрселлы, а следом её заливистый весёлый смех.
Я бросилась в ту сторону, откуда он слышался. Сначала бежала по тропинке, а он неуловимым эхом звучал то слева, то справа, то где-то над головой.
– …семь, восемь, ну, почему вы нас не ищите?
– Я ищу! – в отчаянии крикнула я.
Я уже двинулась напролом через кусты, продираясь сквозь листву и ветви, которые царапали меня, оставляя глубокие порезы на лице и руках. Шляпка давно осталась где-то позади, содранная с моей головы одной особо цепкой веткой. Солнечное утро неожиданно сменилось вечером – сумерки упали внезапно. Вокруг стояла звенящая тишина, и громада Ашеррадена возвышалась надо мной, подобно каменному чудовищу, готовому в любой миг пробудиться и раздавить меня. Собирая остатки сил, я мчалась дальше сквозь лабиринт, в обречённой попытке найти детей. Но чем больше я старалась, тем дальше от