Скучно не будет. Лев Борисович Фадеев
своего настроения.
Если одет Гуттер, как все нормальные мужики, в телогрейку, – значит, трезвый. Но если на голове фуражка,
а ниже китель милицейский, – значит, Гуттер в загуле, и лучше его обойти. А не то замучает пустыми разговорами.
Но в этот раз Михалыч Гуттеру обрадовался. Хотя по виду Гуттер – гулял. И не слабо!
На одном плече погон с капитанскими звёздочками, а на другом – с майорской. Но не это главное.
А главное то, что если здесь Гуттер, значит, и дача где-то рядом.
И Гуттер, уловив родственное состояние Михалыча, тоже очень ему обрадовался.
Под козырёк взял. И, к удивлению, Михалыча, чётко выговорил:
– Товарищ Михалыч, за время моего дежурства никаких происшествий в деревне не произошло.
Михалыч, изобразив на лице трезвость:
– Безобразие, самогоноварение…
– Никак нет! Всё чисто!
– А что-о пьём?
– Чис-с-с-сый спирт!
Вот оно, заветное слияние города и деревни.
Тот, кто рядом за Гуттера держался, выпрямился и на ухо у Гуттера громко спросил:
– Кто это?
– Друг мой из Москвы.
– Из Моск-вы?! Да ну! А скажи нам, милый человек, ты Ленина видел?
– Конечно, – отвечает Михалыч. – Видел, сколько раз, как и он меня.
– А какой он – Ленин? – приставал собеседник. И значительный интерес на лице нарисовал.
– Как те сказать. Ну, росточка он небольшого, но шустрый. Бывало, приедешь на работу в Администрацию президента…
– А где это?
– Да там, где раньше Наркомпром был.
– А-а, – понимающе протянул новый знакомый.
– Только пройдёшь пропускную процедуру, только переоденешься. Смотришь, а тебе навстречу по коридору Ленин с чайником идёт. А чайник у него, как у Серёги. Ну ты, Сань, знаешь, – обратился Михалыч за подтверждением к Гуттеру, – какой у Серёги чайник.
– Да-а, знаю. Копчёный, как у шахтёра лампа.
– Вот-вот, – заручившись поддержкой своей правды, продолжал Михалыч. – Идёт, меня увидит и обязательно спросит: «Как дела, товарищ Михалыч? Не тяжела ли работа?» – «Да нет, – говорю, – не тяжела. Всё нормально. Справимся, товарищ Ленин». – «Не желаете ли горячего чая, товарищ Михалыч?»
– А какой у Ленина чай, «Ахмад»? – спросил кто-то из слушавших.
– Да нет, морковный, как всегда.
– Морковный – это хорошо. Это даже лучше рассола. Морковь оттяжку даёт, – и собеседник сделал важное лицо от своих значительных знаний.
– «Спасибо, – говорю, – Владимир Ильич, работа ждёт». – «Да-да. Работа, товарищ Михалыч, – это сейчас архиважная вещь. Я вот о чём вас попрошу. Здесь, я вижу, благодаря вам всё нормально. А вот в Кремле работы невпроворот. Так что вы, товарищ Михалыч, бросайте всё на… – и срочно в Кремль. Мы завтра ходоков из Украины ждём, а у нас зал Георгиевский без позолоты стоит. Какие-то гады всю ободрали». Только в Кремль приедешь, пока процедуру с пропусками пройдёшь, пер-р-раденешься, смотришь, а по коридору опять Ленин с чайником навстречу.
– И вправду шустрый, – уважительно вставил