.
война в Чечне продолжалась.
Незаметно для себя он задремал и увидел сон, который уже снился ему с разными деталями и подробностями.
Перед ним вдруг открылась дверь, светящаяся, как голубой лед, и он вошел в огромный темный храм, колонны которого – в виде гигантских каменных идолов странной «человеко-насекомообразной» формы – поддерживали готический купол потолка. Дальняя стена храма казалась зыбкой, как пелена тумана, и сквозь нее иногда проступали очертания человеческой фигуры или светящееся лицо с внимательными лучистыми глазами. Женское лицо, по оценке Тараса.
В центре зала стоял гигантский трон из переливающихся цветами радуги драгоценных камней, а напротив, на возвышении, напоминающем массивный каменный пюпитр, лежала книга в толстом переплете.
Оглядевшись, ощущая живую тишину храма, Тарас приблизился к трону, потом, снедаемый любопытством и ожиданием чудес, взобрался на сиденье пятиметровой высоты и взглянул на книгу.
Тотчас же на ее обложке проступила светящаяся золотистая надпись: «Свод Повелеваний».
Откуда-то прилетел громыхающий, но полный чудесного звона и силы голос:
– Это книга основ метаязыка. Ты готов к восприятию Истины?
– Э-э… готов, – после паузы подтвердил Тарас, чувствуя дрожь в коленях.
– Подойди.
Тарас приблизился к трону.
С тяжким гулом, так что содрогнулись стены и пол храма, книга раскрылась. На черном листе за обложкой высветились призрачным зеленым светом три изумительно красивые сложные руны. Холодея, Тарас прочитал вслух:
– Здраво… живо… добро…
Черная страница растаяла, но руны с нее перетекли на следующую страницу, коричневого цвета. К ним прибавились еще три такие же волшебно живущие, прекрасно вычерченные руны. Тарас продолжал читать:
– Славо… право… веди…
Превратившись в дым, исчезла и эта страница. На следующей – бордовой – сначала появилось одно слово, потом под ним текст, буквы-символы которого то и дело вспыхивали золотом, так что текст играл огнями, как россыпь золотых монет. Однако на этот раз Горшин не смог прочитать ни одного слова, в том числе названия главы, несмотря на знакомые буквы старославянской вязи.
– Что бы ты хотел понять-осознать? – напомнил о себе чарующий женский голос, и одновременно с ним из туманной пелены в конце зала проступил величественный женский лик, лик богини.
Тарас, открыв рот, замер. Такого красивого лица он еще не видел в жизни, и его появление было сродни удару по голове.
– Итак? Смелее.
– Э-э… я хотел бы овладеть искусством метабоя… – промямлил он.
На лик богини упала тень. Пелена тумана взволновалась, окрашиваясь в оранжевый цвет, скрыла женское лицо. Голос дрогнул, отдалился, стал сожалеюще-печальным:
– Ты придаешь слишком большое значение боевым искусствам, идущий. Боевое искусство не заменяет мировоззрения, на мир надо смотреть