Запрещенная реальность. Одиночка. Смерш-2. Василий Головачев
Тарас устроился поудобней и начал настройку сознания для похода в глубь самого себя, в генную память рода. Надо было «услышать землю» корнями волос – через все тело, и «ощутить небо» ступнями – сквозь голову, тело и ноги. Растворение сознания в потоке времени пришло с тихим звоном струны, и Тарас почувствовал, как спираль энергии закручивается со лба на затылок, нагревая его до золотистого свечения, переходит на позвоночник, образует вихрь вокруг тела и начинает стекать в углубляющуюся воронку под ногами. В какой-то момент он ощутил, что находится одновременно в трех разных временах и пространствах, причем в мире, где осталось его тело, живет далеко не главная часть «общего» многомерного организма.
Спуск «на дно» памяти длился мгновение – и вечность! С гулом и плеском Тарас выпал в сознание предка и начал осматриваться, пытаясь определить, в каком времени и в чьем теле он оказался на этот раз.
Инсект и не Первочеловек, как надеялся «путешественник по внутренним временам». Предшественники людей жили совсем в другом мире[6], и принципы их отношений между собой и с природой были для Тараса темны и загадочны. Созданная ими культура едва ли базировалась на тех же законах и морали, что и человеческая.
К тому же они имели силу, способную творить события вселенского масштаба, в то время как люди в массе своей не имели и миллионной доли этой прекрасной и страшной силы. Поэтому оценить смысл совершенствования и цели существования Инсектов Тарас едва ли смог бы. С другой стороны, люди переняли у своих предков-нелюдей уникальный дар творческого созидания, и это уравнивало их со всеми предками и разумными существами космоса и позволяло наслаждаться не результатом, а самим процессом творчества и ощущением причастности к Роду.
Процесс вживания в личность предка длился недолго, хотя Тарас оценивал его длительность больше эмоционально, нежели реально. Свет, окутывающий его со всех сторон, расступился. Теперь он мог не только чувствовать мир предка своей сферой восприятия, но и видеть его глазами.
Он (то есть предок) стоял на корме какого-то большого корабля и, задумчиво сложив на груди две пары рук, смотрел на след, оставляемый кораблем за кормой. Судя по отсутствию берегов и вообще какой-либо суши на горизонте, корабль пересекал море или океан, направляясь к неведомой цели точно на север.
Корабль был велик – от кормы до носа его длина составляла, по оценке Тараса, не менее двух сотен метров – и необычен. Вместо мачт он имел три конусовидных башни с ромбической насечкой, на вершинах которых вращались огромные пятилопастные винты. Они-то и создавали тягу, позволяя кораблю вспарывать океан со скоростью не менее пятидесяти узлов.
Кроме башен, на палубе виднелись две обтекаемые пристройки неизвестного назначения, похожие на поплавки с рядами люков, а также грибообразные выросты, напоминающие кнехты для закрепления канатов, только в пять-шесть раз больше.
Корма корабля выступала
К примеру, миллионы лет назад Земля имела меньший диаметр и иной состав атмосферы.