Царетворец. Волчий пастырь. Книга вторая. Алекс Делакруз
дел, пытаясь представить уровень боевой эффективности нашего будущего отряда и, исходя из него, уже подобрать тактику проникновения в замок Дракенсберга.
Вот только как ни крутил в памяти данные учетных карточек, не получалось ничего: в отряде не было владеющих. Да, тройка демонов способностями сравнима с колдунами средней руки, но это совсем не та мощь, которая нужна нам, чтобы проникнуть в фамильное имение маркграфа Дракенсберга. Есть, конечно, еще неучтенные факторы – такие как возможная помощь богов, но рассчитывать на нее я бы не стал. А без божьей помощи задача казалась мне просто нереальной. Без усиления отряда хорошим даже не индигетом, а владеющим чародеем, хотя бы одним. Для того, чтобы банально пеленой нас накрыть в периметре имения Дракенсберга, ускользая от охранных систем слежения и…
– Рейнар! – стеганул меня окрик лектора.
Невольно вздрогнув даже от неожиданности (зачем так кричать-то?), я отвлекся от одолевающих мыслей. И поднялся, глядя на магистра Никласа из Императорской гильдии магов. Молодой он, кстати, для магистра – не больше тридцати лет на вид. Молодой и какой-то… неприятно-наглый. Есть такие люди, вроде бы со всех сторон нормальные: две руки, две ноги, голова-глаза-нос-уши. Вроде бы нормальные, но от одного вида таких людей лицо как от лимона кривит. В некоторых случаях так и вообще при взгляде на таких сразу кулаки сжимаются от желания применить некуртуазные методы убеждения, даже не дожидаясь начала дискуссии.
Я-то знаю в этом толк – такого парня каждое утро в зеркале вижу. Откуда на меня всегда смотрит худощавый пепельноволосый юноша с волевыми скулами и нагло-дерзкой рожей, доставшейся от Альба. Но я это я, мне можно, к тому же уже привык к той картинке, что мне зеркало показывает. А вот этот магистр меня реально одним своим манерным видом раздражает. Даже при всей моей взращенной при дворе императора сдержанности.
Смотрит так еще выжидательно, с полупрезрительным прищуром. Силен мастер-магистр Никлас, в общем, в способности вызвать к себе негатив. Признаю.
– Курсант Рейнар, вы определенно отвлечены от нашей беседы, – неприятно улыбнувшись, едко произнес Никлас.
– Никак нет, господин мастер-магистр.
– Повторите, пожалуйста, то, что я только что сказал.
«Мастер-магистр, вы такой предсказуемый», – очень захотелось мне ему ответить. Сколько раз я слышал эту фразу в стенах этой аудитории. Причем и в этой, и в своей прошлой жизни.
Но на самом деле, у меня были причины не уделять внимания его словам: магистр Никлас совсем недавно начал читать нам вводную лекцию об анатомии прорывов, которая слово в слово повторяла ту, которую я мало того, что слышал уже в этой самой аудитории не один и не два раза, но и предметно обсуждал в бытность военным советником Императора. Детально препарируя каждый изложенный в тексте факт или постулат.
Обсуждал я эту лекцию в составе сенатской комиссии, выполняющей задачу переработки и унификации текста для того, чтобы внести ее в программу вводной подготовки отправляющихся