Мастеровой. Анатолий Дроздов
Паспорт я снесла, городовой завтра сам отдаст.
– Этот не упустит, – усмехнулась Аглая. – Что жилец?
– Ходил к дому Ермолаева-Зверева на Киевской, – доложила горничная. – Вызнал у швейцара, где тут лавки, Клим и подсказал. Вернулся на извозчике. Чего-то накупил, мальчик свертки нес. Сам книги тащил.
– Книги? – удивилась Хвостова.
– Вот такую стопку! – показала Фрося. – Сложил все у себя, переоделся в темное и велел швейцару подать лестницу в ванную. Дескать, поручение хозяйки исполняет – колонку починить. Клим принес. Жилец на нее взобрался и кусок трубы снял – кривой такой. Он его «коленом» обозвал. Попросил у меня старую газету, завернул в нее и во двор вынес. Там вычистил из колена сажу. Нам сказал, что нельзя воду сосной и елкой греть – от них сажи много.
– А чем можно? – заинтересовалась Аглая.
– Осина и ольха, – сообщила Фрося. – Дуб годится. Так сказал. Говорит: они сажи не дают, более того – ее сжигают. В подвале перебрал дрова – подходящие отложил. Спросил меня, сколько нужно для колонки, я сказала. Он отнес их в ванну, где сложил в колонку и пристроил трубу обратно. Подпалил дрова – и колонка загудела. Никакого дыма!
– Починил, значит, – обрадовалась Аглая.
– Точно так, – подтвердила Фрося. – Он велел Климу унести лестницу, ну, а мне прибрать – сажи там насыпалось. Я сделала и ушла. Спустя время решила поглядеть – как с водой? Захожу, а он в ванне плещется, дверь за собой не запер. Увидал меня и заулыбался. «Хорошо, что ты зашла, красавишна, – говорит. – Мне бы спинку потереть». И мочалку тянет.
– Охальник! – покачала головой Аглая.
– Да еще какой! – подтвердила Фрося. – Я ему в ответ: «Не жена я вам, чтобы спины натирать, а порядочная девушка!»
– Ну, а он?
– Засмеялся. «Ладно, – говорит. – Загляни ко мне через часок. Работа для тебя будет».
– Ну, а ты?
– Конечно, заглянула – от работы я не бегаю. Мне копейка не помешает. Захожу, а он чай пьет. Дорогой такой – из жестяной банки. На тарелке кусок пирога лежит. Сам в халате со шнурами – не дешевом. Рублев десять стоит, поди. Увидал меня, заулыбался и на койку кажет: «Вон работа для тебя, красавишна, – шить умеешь?» Я, впрямь, обиделась: чтобы я да не умела? Но смолчала. Подхожу к койке, а на ней белье мужское, новое совсем. «Что сделать?» – спрашиваю. Он в ответ: «Из рубах выпори рукава, проймы подруби. У подштанников отрежь штанины, чтобы мне до середины бедра. Края тоже подруби». «Это ж панталоны дамские получатся, – говорю. – Кто ж такое носит?» Он как засмеется! «Уморила! – говорит. – Ну, какое дамское? Там ширинка спереди! Кружева с воланчиками где? Это чтоб не жарко было». Я плечами пожала и взяла: хозяин – барин. «А еще в шкафу костюм новый и сорочка белая, – говорит. – Их погладь». Заглянула в шкаф – висят. Аккуратно так, на тремпелях. Носовые платки сложены, рядом чистые носки. У поручика-то все валялось – грязное и чистое вперемешку. Я все забрала и ушла. Быстро сделала – там работы ничего. Принесла обратно, он осмотрел и похвалил. Полтину дал, – похвасталась горничная. –