Волк среди теней. Дэвид Геммел
И чудовища, которые в один присест могут съесть стадо бизонов, – земля трясется под их лапами. Мой отец много лет назад побывал поблизости от них. Туда никто не ездит.
– Поверь мне, Села, я много странствовал, но видел очень мало чудовищ, и почти все они вначале были людьми. Я еду туда.
Шэнноу ударил каблуками бока мерина и поехал дальше, не оглянувшись. Однако Села не тронулся с места – глаза у него были полны страха, сердце отчаянно колотилось. Шэнноу спас ему жизнь, и он считал себя его должником. Он обязан был отплатить Иерусалимцу не меньшей услугой, чтобы вернуть свой долг. И все-таки все его существо восставало против такого дерзания. Борьба рассудка с чувствами совсем его парализовала.
Шэнноу, не оборачиваясь, поднял руку, подзывая его. Этот жест решил дело: Села пустил лошадь рысью и поравнялся с Громобоем.
Шэнноу улыбнулся и похлопал его по плечу. Уже много недель Села не видел, чтобы он улыбался. Может быть, спросил себя Села, это такое безумие? И грозящие опасности, даже смерть, пробуждают в нем жизнь?
Они ехали по оленьей тропе, и она увела их высоко в холмы, где свежий воздух был напоен благоуханием сосен и трав. Неподалеку взревел лев. Села словно увидел, как зверь прыгает на свою добычу, – это был охотничий рев, парализующий жертву ужасом. Лошадь мальчика прянула в сторону, и он успокоил ее ласковыми словами. Раздался выстрел, по холмам прокатилось эхо. В руке Шэнноу появился адский пистолет, и он направил мерина на выстрел. Села вытащил из-за пояса капсюльный пистолет Шэнноу и поехал следом. Но он не взвел курка – он избегал касаться пистолета с той минуты, как получил его от Шэнноу у могилы Каритаса. Пистолет внушал ему ужас, хотя и придавал сил, так что он носил его за поясом больше как талисман, чем разящий смертью громовик.
Села следом за Шэнноу поднялся по крутому склону и спустился в узкую лощину. Там мальчик увидел распростертого на земле человека, над которым стоял черногривый лев. Правой рукой лежащий вцепился в гриву зверя, отводя его клыки от своего горла, а левой вонзал и вонзал нож ему в бок.
Шэнноу приблизился к ним галопом, натянул поводья и, когда мерин взвился на дыбы, выстрелил льву в голову. Зверь рухнул на свою жертву, но человек сумел выбраться из-под него. Его черные кожаные брюки были разорваны на бедре, и из прорех сочилась кровь. Лицо располосовано, правая щека свисает кровоточащими лоскутами. С усилием встав, он убрал нож в ножны. Сильный мужчина с широкими плечами и грудью колесом, черная борода расчесана снизу на три зубца.
Не глядя на своих спасителей, он, пошатываясь, прошел несколько шагов, поднял свой револьвер и спрятал в кожаную кобуру у себя на боку. Споткнулся, но удержался на ногах и, наконец, обернулся к Шэнноу.
– Прекрасный выстрел, – сказал он. – Но будь он на полпальца правее, убит был бы я, а не лев.
Шэнноу ничего не ответил, и Села увидел, что он все еще держит в руке пистолет, целясь в раненого. И тут юноша понял почему. Справа от мужчины на траве лежал его шлем, увенчанный козлиными рогами исчадий Ада.
Внезапно