Сирийская жара. Ирина Дегтярева
скажем, провокации или проверки. Про него Салар мог так подумать.
– Все можно выяснить, только взяв курда за одно место, – Егоров легонько ударил кулаком по столу для совещаний, около которого сидел откинувшись на спинку стула.
– Да, Горюнов нам в этом здорово помог бы, – с досадой на отсутствие друга сказал Ермилов.
– У нас и без УБТ в Сирии есть возможности. И отыскать курда, и вытряхнуть его из норы.
– Ты, я гляжу, в Сирию собрался? – с усмешкой поинтересовался полковник. – Мечтать не вредно! Там и без тебя справятся.
– Я так не думаю, – возразил упрямый Егоров, набычившись.
– Да погоди ты! – прикрикнул Ермилов, обычно сдержанный, особенно с подчиненными. Егоров порой напоминал ему сына Петьку в детстве. Сын уже вырос и работал кардиологом в Морозовской больнице, но в юные годы своим упрямством и умением попадать в идиотские ситуации выводил спокойного Ермилова из себя. – Прежде чем куда-то нестись, необходимо иметь обоснование для руководства. И железные основания, по которым мы, так или иначе, начнем работать с этим курдом.
– Плотно работать, – уточнил Егоров.
– Не торопись, – уже мягче остановил его полковник. Он понимал, что Егоров засиделся на рутинной работе в отделе. Ему докладывали, что парень любое свободное время проводит в тире. Стреляет он в самом деле отменно, но ведь надобно в их работе более всего головой работать.
– Ну какие могут быть обоснования? – приуныл Егоров и попытался рассуждать в который уже раз за сегодняшний вечер: – Есть сигнал Меркуловой, назовем это так. Она не случайный человек, правильно? – он быстро взглянул на шефа, тот кивнул. – Интервью она брала, можно сказать, в вашем присутствии. То бишь никакого подлога нет. Да? Мы подозреваем, что курд агент одной из спецслужб. Это могут быть ЦРУ, MIT[7], Моссад… – он обескураженно замолчал. – Информации мало.
– И я о том же.
– А что если психолого-лингвистическую экспертизу назначить, а?
– Это дело, – согласился Ермилов, записывая что-то в ежедневник. – У нас эту экспертизу как раз УБТ чаще всего применяет. Ее ведь только в 2011 году ввели официально. Мы и раньше, конечно, нечто подобное делали, но теперь наши экспертные подразделения сами занимаются согласно поправке к приказу. Там речь идет в основном о выявлении невербальных призывов к экстремизму и терроризму. Их этот аспект волнует.
– Да, но наши спецы могут определить целеустановку автора любого текста, – с легкой обидой, что шеф ловко перехватил инициативу, сказал Егоров. – Неважно, террорист он, экстремист или «ищущий любви» у другой спецслужбы курд. Они должны его вскрыть, как консервную банку. Кстати, если удастся, по интервью составить и его психологический портрет, чтобы знать, с какой стороны к нему подходить…
– В какой-то степени Меркулова частично и провела такую экспертизу. Уловила как филолог посыл в словах курда, его желание выйти на контакт с серьезными людьми из российских спецслужб.
– И все-таки
MIT (